Лич

— Нет, ты не понял, коллега. Я пытаюсь разработать не столько лечение, сколько биологическое оружие. Мы уже выяснили, паразит входит в тесную симбиотическую связь с носителем, умрет один, умрет и другой.

— Твой подопытный погиб?

— Нет, но чувствует себя неважно. Токсин крайне ядовит.

— Ты хочешь сделать так, чтобы биооружие убивало только зараженных, а для здоровых было безвредно?

— Или хотя бы не смертельно, — добавил Квинт. — Правда не могу обещать скорого результата, в нашем распоряжении нет нормального оборудования, штата квалифицированных химиков, биологов и врачей.

— Учти, микроорганизмы имеют свойство вырабатывать устойчивость к токсинам.

— Важно ли это будет, если мы успешно прикончим миллион-другой нурийцев?

— Тебе Тлалок ничего не рассказал?

— А что он должен был рассказать?

— Крупные колонии паразитов способны обмениваться друг с другом информацией на расстоянии. Предположительно, они связываются с помощью магического поля, это Тлалок установил в ходе тестов… на болевой порог. Зараженные в определенной степени ощущают собратьев, у них своего рода продвинутая эмпатия.

— Прекрасно… — закатил глаза Квинт. — Чем дальше, тем веселее.

— Может получиться так, что, отравив одну группу нурийцев, мы наделим других невосприимчивостью к токсину.

— Но пока четкой уверенности нет.

— Есть. Эмульсия адаптивна. Знаешь, почему многие наши заклинания почти не действуют на зараженных?

— Потому что получили к ним иммунитет, воюя с ллурцами? — ответил американец.

— Да.

— Но ванары как-то справились с угрозой.

— С помощью грубой силы, беспощадно выжигая очаги распространения заразы.

— Предлагаешь прекратить мои исследования?

— Ни в коем случае, благодаря им мы за последние несколько недель узнали об эмульсии больше, чем кто-либо. Даже наши куцые познания в микробиологии полезны.

Квинт подсунул под микроскоп еще один образец.

— Вот кровь мутанта в четвертом поколении.

Клеток паразита и клеток крови там было пополам, да те имели нехарактерные жгутики. Даже неспециалист, поверхностно знакомый с биологией, заподозрит неладное.

— Паразит замещает собой родные ткани, берет на себя их функции, — озвучил вслух Кирилл. — Я и так знаю.

— У каждого паразита имеется жизненный цикл, верно?

— Верно.

— Обычные глисты живут в кишках хозяина, откладывают свои яйца, которые потом с экскрементами попадают в почву, воду и ждут, пока их не проглотит новый хозяин. И так по кругу. Внимание, вопрос: какова следующая стадия жизненного цикла эмульсии?

Архилич пожал плечами.

— Постоянное самовоспроизводство и поиск новых носителей.

— Нет, тут все сложнее. Первичная эмульсия совершенно точно берется из земли, она может сколько угодно покоиться в недрах, пока не объявится подходящий хозяин. Мы знаем, что ванары пережили похожую эпидемию, но умудрились победить, задолго до них с эмульсией сталкивались гоблины…

— Стой, что? Гоблины? Откуда тебе известно?

— Во время экспедиций в Курганы я исследовал руины Шаиша, на древних барельефах видел изображение одного забытого мифа. Для древних гоблинов он был сродни нашим историям о допотопных временах. В общих чертах там рассказывается про кошмар, вырвавшийся из-под земли и поглотивший мир. Ничего не напоминает?

— Как гоблины победили?

— Никак. Перед последней битвой боги отобрали несколько сотен самых достойных женщин и мужей, погрузили их волшебный сон, чтоб после пробуждения начать жизнь с начала.

— Дерьмо.

— О чем я и говорю, — кивнул американец. — Эпидемия циклична. Кто знает, сколько цивилизаций она успела сгубить? И откуда берется первичная эмульсия? Возможно, для финальной стадии паразиту требуется набрать некую критическую массу, чтобы в итоге устроить большое обнуление и впасть в спячку до следующего цикла.

— Но биосфера не исчезла. Вон динозавры бегают не первый миллион лет, их наверняка на Отрию с Земли занесло. Почему они не вымерли вместе с гоблинами?

— Эмульсию интересуют носители, наделенные разумом? — развел руками Квинт. — Я не знаю, у меня только догадки. Так или иначе, мы столкнулись не просто с культом воинствующих фанатиков. Заразу следует извести под корень, биооружие — наш шанс.

— А лучше нанооружие, — вздохнул Кирилл. — Я ведь рассказывал, как ваши во время боев за Арктику зарядили по русской авиабазе боеголовкой с нанопылью?

— Нет.

— Такая меркзая дрянь, которую можно на молекулярном уровне запрограммировать на поражение определенных организмов. У них разъедает кожу, внутренности. Инфраструктура остается невредимой, а люди помирают в страшных мучениях.

— Интересная технология.

— Хорошо еще, во время Судного дня ее не пустили в ход массово.

— Может, рискнем, навестим Землю? Оставшихся без присмотра арсеналов должно хватить.

— Нет! — резко отрезал Кирилл. — Даже пытаться не стану. Черт с ними, с демонами и языческими божками, я боюсь Молоха.

— Он же не всевидящ.

— Он поставил на мне магическое клеймо, отследит хоть на другом конце вселенной. С такими монстрами лучше не сталкиваться лишний раз, зуб даю.

— Тогда… следует готовить запасной аэродром?

— Где?