Лич добра и поддержки

— Ладно, тогда ещё один, раз никто не против! — решил я. — Идёт зайчик по лесу, встречает белку и влюбляется. И говорит: «Белочка, а давай сойдёмся?» Белочка отвечает: «А давай». Живут они дальше счастливо, но детей у них никак не получается. Зайчик говорит: «Наверное, это потому, что я зайчик, а ты белочка». Белочка отвечает: «Наверное». Зайчик предлагает: «Пойдём к сове, спросим совета, что можно сделать?» Пришли они к сове и зайчик говорит: «Сова, вот живем мы вместе, любим друг друга, а вот детей нет. Это, наверное, потому что я зайчик, она белочка?» А сова отвечает: «Бля, мужики, вы чё, серьёзно?»

И снова… А, нет, вон, Пападимос едва заметно дёрнулся. На сегодня достаточно.

Демонстративно вздыхаю с сожалением, после чего покидаю казематы.

На улице сажусь на лавочку в небольшом скверике, специально оборудованном для обитателей казарм, которые им, почему-то, никогда не пользуются, и курю, размышляя о вечном. Я сам вечный, поэтому размышляю о себе.

Хочу ли я покарать этих двоих? И да, и нет. Могу хоть сейчас принести набор инструментов с пилой по костям и свести их в Нихил, то есть в Ничто, но зачем? Получу какое-то удовольствие от свершённой мести, но потом останется пустота и обострённое желание найти остальных. Лучше оттянуть это удовольствие на чуть позже, ведь никуда они не денутся…

Возвращаюсь в ритуальное помещение и вновь перехожу в родной мир.

А тут рутина…

Группа воинов таскает картины и мебель, потому что всю электронику и провизию мы уже вытащили и складировали в Душанбе, а потом настанет черёд и самих домов, которые мы разберём, буквально, по кирпичикам. Тут и сама природа была на нашей стороне, потому что раствор, коим крепили кирпичи, сильно сдал при таких климатических раскладах и стал рыхлым. Ну, или они изначально использовали в качестве раствора какое-то говно — теперь хрен угадаешь…

— Быстрее, вашу мать! — поторопил я носильщиков. — У нас ещё волнорезы не срезаны, корабли не выдолблены и дома надо разбирать!

В целом, добыча с этой деревеньки бедная, если сравнивать с моими оценками прибыльности грабежа более крупных городов. Никакого тебе полицейского участка, машин мало, грузовиков всего два на всю деревню, провизии тоже мало, но мы не из четы недовольных снобов, чтобы брезговать даже этим.

Выхожу из ритуального помещения, поставленного в некоем буддийском храме, идеально подходящем по размерам ко всем нашим запросам, после чего иду к искусственной бухте.

— Адам, как успехи⁈ — спросил я.

— Работы ещё много, повелитель! — ответил тот.

Его ребята активно работали стальными кирками и пилами, выдалбливая и выпиливая блоки льда, сковавшего рыболовецкую шхуну от фирмы «Накаджима». Не буду удивлён, если на ней браконьерили в наших территориальных водах…

Топлива на такую не напасёшься, конечно, но посмотрим по ситуации. Может, найдём где-нибудь нефтяной танкер, с которого перельём готовое к использованию топливо прямо через портал? Мечты, мечты…

— А если… — прислушался я к своим ощущениям.

Некроэнергетический фон тут густой, чувствуется, что Смерти некуда его девать и он движется по границе реального мира и эфира как бесконечные приливные волны. Тысячи лет пройдут, прежде такая прорва энергии Смерти развеется по космосу, но эфир будет пахнуть тухловатым ароматом погибели десятки тысяч лет.

Это как машина, в которой пару летних месяцев гнил труп — с запахом уже ничего не поделаешь, все моющие средства спасуют и придётся только мириться с этим тошнотворным фоновым запашком. Мир закоррапчен, но мне от этого только лучше, потому что не надо рожать артефакты с некроэнергией и можно применять сильные колдунства прямо сходу.

Кручу пальцами кульбит и запускаю «Иглу Смерти» прямо в лёд под ногами.

Нерукотворная игла шутя пробила лёд и оставила существенное отверстие, в глубине которого я увидел воду. Значит, пробило лёд насквозь. Ещё это значит, что искусственная бухта промёрзла не до самого дна.

— Так, всем разойтись! — приказал я людям Аллена Адама. — Работает профессионал!

Начинаю практические стрельбы вокруг рыболовецкой шхуны, с целью высвободить судно из ледяного плена.

Кучность выбрал плотную, чтобы ребятам было меньше работы, потому что я — неуверенный в себе лич и не хочу задерживаться в этом мире в атмосфере незнания истинной численности противника. Ещё я не знаю его истинных способностей, потому что одетые вегмы — это тревожный звоночек.

«А ты не отвечай, ха-ха…» — вспомнил я старинный прикол.

Где-то минут за двадцать, со скорострельностью, примерно, пятнадцать-двадцать выстрелов в минуту, я обогнул всю шхуну. Лёд уже усиленно стонал, потому что шхуна начала проседать, а когда я закончил, оказалось, что судно ушло вниз где-то на полметра.

— Выдалбливайте пандус, — приказал я. — Скоро разберусь с трактором и тогда поднимем это судно на прицеп!