Лич из Пограничья

Люсьена присела рядом с ним, простерла ладонь над рассеченной пополам шеей. Магический импульс ушел в пустоту — она могла бы поднять незамысловатого мертвяка, но не лича, переполненного магической силой. Такое подвластно лишь некромантам. Живым…

— Архо, давай. Ты сможешь, — шепнула она сквозь сжатые накрепко зубы. — Не зря же все мы все это провернули…

Словно в ответ на эти раздосадованные, отчаянные слова, тело лича подсветилось зеленоватым бледным светом. Отрубленные части притянулись друг к другу и срослись на глазах.

— Люсьена… — садясь, выдохнул лич. — Как ты… Как я…

— Неважно как, — оборвала его соратница. — Ты сказал, что у тебя приказ владыки, а, значит, это превыше всего.

— Люсьена…

— И не рассказывай мне ни о чем. Я не должна знать никаких подробностей. Сегодня меня допрашивали. Кто знает, сколько раз допросят еще?

— Понимаю, — Архо склонил голову, ощупал пальцами взбухший на горле рубец. — Спасибо тебе за все. Без тебя я бы от них не ушел.

— Ты и со мной от них еще не ушел. — Мертвая настороженно прислушалась к окружающим звукам. — Кто знает, вдруг, допросив твоего некроманта и не получив от него толковых объяснений, Аки вздумает отыскать твое разрубленное тело?

— Ох, Люсьена! — трагически выдохнул Архо, поднимаясь на ноги. — Не Аки главная проблема…

— Молчи. Все. Разговор окончен. — Люсьена порылась в куче поросшей мхом ветоши. Выудив оттуда кусок плесневелой мешковины, швырнула находку личу. — Укройся вместо плаща. — Дальше она направилась к окоченелому трупу павшей лошади. Вытянув перед сбой руки, произнесла заклинание и выпустила поток силы. Лошадь нехотя заворочалась, захрипела и поднялась. Шатаясь, прошла несколько шагов, встала. — Не лихой скакун, но все быстрее, чем пешком.

— Твоя забота не знает границ, как и моя благодарность, Люсьена.

— Не надо красивых слов. Просто уезжай и делай, что должен, — холодно откликнулась мертвая.

Архо сделал шаг к Люсьене, но она отгородилась от него руками, всем видом показывая, что времени для нежных прощаний не осталось. Да и случай неподходящий.

И лич направился к лошади. Провел ладонью вдоль костлявой шеи, отдавая животному последние капли собственной силы. Затем он взобрался ей на спину и мысленно приказал двигаться прочь от стен цитадели.

— И все же… опасайся Энолы и всего, что связано с этим именем, — обернувшись в пол-оборота сообщил перед тем, как исчезнуть в тумане.

Глава 6. Терем на холме

«Шла лягушка через скалы,

Холм высокий увидала.

Смотрит — терем на холме,

Молвит тихо: «Это мне».

После из-за перевала

Мышь лесная прибежала,

Попросилась на постой

Заявила: «Терем мой».

Следом к ним пришла лисица

И сказала: «Мне не спится.

Чудный терем для зверья,

Заночую здесь и я».

Волк облезлый притащился,

В горнице расположился

И ни выгнать, ни прогнать –

В тереме желает спать.

А потом во тьме с окраин

К ним пришел лесной хозяин,

Не оставил до утра

Ни кола и ни двора.

Терем в щепки раскрошил,

Всех зверей распотрошил.

Вместо дома с огоньком

Только кости под пеньком…»

— Детская страшилка? А это тут откуда? — Има с удивлением перелистнула страницу фолианта вперед, потом обратно.

— Дай-ка взглянуть, — Моа забрал у нее пухлый том, покрутил в руках, взвесил. — Знаешь, нерадивые торговцы такое иногда проделывают. Запихивают в ценную книгу бумагу из какой-нибудь другой — дешевой или испорченной, неполной — чтобы увесистее выглядело, заново переплетают и втридорога продают.

— Хм-м, а почему я раньше поддельных страниц не замечала?

— Так они зачарованы были, чтобы покупатели сразу не догадались, а теперь время прошло — заклятье рассеялось.

— Эх, за книжку я, похоже, переплатила, — расстроилась Има. — Что ж, спасибо за разъяснения. Буду внимательнее впредь. А сейчас мне надо дальше изучать магию. — На минуту она затихла, задумалась и приуныла, но вскоре уныние переросло в сосредоточенность, а после и вовсе в интерес. Зашуршали страницы. — Ой! Тут еще вставные листы. Странные какие-то. Хочешь взглянуть?

— Давай.

По желтой бумаге когда-то разливался узорчатый текст, переплетались орнаментом витиеватые буквы, но теперь от всего этого великолепия остались в основном пятна и разводы. Похоже, книга, откуда были взяты вставные страницы, в прямом смысле прошла огонь и воду. Поверх влажных разводов лежали жирные масляные круги с четкими краями. Там и тут чернели следы гари…

— Здорово, да? Знать бы еще, что написано? Наверное, нечто очень важное. Жаль, целых слов почти не осталось, да и грамоту эту я не знаю.

Има будто извинялась за свою неосведомленность, хотя, никто ее ни в чем не упрекал.

Моа вгляделся в сохранившиеся слова — некоторые из них еще можно было разобрать.

— Это кутанский язык, он остался только в старых книгах.

— А ты его знаешь?

— Вроде бы знаю…

— О-о-о! — Лицо Имы исполнилось уважением. — А переведи чего-нибудь?

Лич забрал книгу, ткнул пальцем в строку, где сохранилось подряд несколько целых слов.

— Смотри, вот тут… «Великий, дракон, царство», тут… «кровь, гибель»… Здесь непонятно, а дальше что-то про «Великую Смерть», а вот тут написано «три»… «Три», «царство»…