Лич, который взрывает воздушные замки

Как уже знал Георгий, он поймал две пули — одну на пару сантиметров выше колена, в тонкую кевларовую подкладку, а другую в шлем. Причём в ногу попала свинцовая мушкетная блямба, уничтожившая колено и кость чуть над ним, а в голову прилетела остроконечная пуля из винтовки. Будь наоборот — он бы сохранил ногу и избежал контузии. Но получилось вот так.

Непроходящая головная боль и помутнение сознания при движении головы — это, как сказал целитель, ещё лёгкая симптоматика. Можно сказать, повезло.

— Не переживай, слишком часто заряжать не придётся, — улыбнулся целитель. — Один раз в пять суток, если не будешь много бегать, а если будешь, то раз в двое-трое суток. Питание от любого источника переменного тока подходящей мощности.

Это сейчас волновало Георгия меньше всего, больше его коробил страх — теперь он инвалид. Его из-за этого не уволят, считается, что протезы — это адекватный аналог конечности, но вот особое отношение… Ему бы не хотелось к себе особого отношения.

— Тебя уже должны были подать на «За ранение», — сказал целитель. — За потерю конечности такое обязательно. Жди, приедут награждать в течение пары недель. Кстати, если есть родственники и близкие — можешь написать письмо или связаться через стационарный телефон.

— Нет никого… — покачал Георгий головой и поморщился от боли.

— Постарайся меньше двигаться, — посоветовал ему целитель. — «Тёмное спасение» подействует не сразу.

— Постараюсь… — пообещал Георгий.

/21 августа 2030 года, Праведная Республика, г. Фивы/

— Мы находимся в военном госпитале, где прямо сейчас будет происходить награждение ауксилариев, потерявших здоровье в борьбе за торжество демократии! — сообщила телезрителям Фёкла. — Эти героические воины достойно бились, чтобы мы жили мирно!

Съёмочная группа вошла в палату, в которой уже сидел я, участливо интересующийся у покалеченного ауксилария о том, хорошо ли тут кормят и всё ли в порядке.

— Я всем доволен, господин президент, — ответил этот ауксиларий, откликающийся на имя Савелий.

Ему оторвало взрывом обе ноги и левую руку, но всё уже поправили — бионические протезы, официально называемые электромеханическими протезами, были успешно вживлены и теперь этот немолодой мужик сможет продолжить службу на благо Праведной Республике.

Потеря конечностей уже давно не служит веским поводом для прерывания контракта, а значит лишь перевод ауксилария в особую когорту, где служат такие же, как он. И это не дискриминация, а трезвый расчёт. Так гораздо легче рассчитывать возможности ауксилариев, ведь, какими бы хорошими ни были бионические протезы, но у них есть батареи, которые надо регулярно заряжать.

Встаю с края кровати, ауксиларий тоже встаёт — сейчас будет официальный момент.

— Ты показал себя достойно, — похвалил я ауксилария Савелия. — Правом, данным мне Праведной Республикой, награждаю тебя медалью «За боевые заслуги».

Прикрепляю медаль к больничной пижаме и пожимаю ему руку.

— Служу Праведной Республике! — козырнул Савелий.

Киваю ему и перехожу в соседнюю палату.

— Сержант Георгий! — вскочил с кровати ауксиларий, лишившийся левой ноги. — Вечного правления, повелитель!

— Скорейшего выздоровления тебе, старший сержант Георгий, — кивнул я ему. — Жалобы, замечания, предложения?

— Никак нет! — ответил тот. — Только, господин праведный президент, я не старший сержант…

— Уже старший, — улыбнулся я ему. — За успехи в подготовке личного состава, что вылилось в рекордный минимум потерь, ты награждаешься медалью «Доблесть» IV-й степени, а также получаешь внеочередное звание — старшего сержанта живой ауксилии. За твоими успехами внимательно следит твоё непосредственное командование, поэтому даже не думай о том, что твои педагогические таланты остались незамеченными.

Медаль «Доблесть» IV-й степени не даёт каких-то особых преимуществ в службе, но зато открывает доступ к получению «Доблести» III-й степени, награждение которой автоматически означает внеочередное звание. Дальше II-я степень, при получении которой сразу квартира от государства и внеочередное звание, а I-я степень — это, если есть желание, условное бессмертие с неограниченным повтором ритуала.

— Служу Праведной Республике! — козырнул Георгий.

Это очень странный ауксиларий — непосредственный командир его нахваливает, а вышестоящее командование о нём если и слышало, то лишь мельком. Ещё по нему не видно, что он какой-то карьерист или стремящийся в штабные воители. Судя по всему, я вижу перед собой классического Ваньки-взводного. Это эталонный представитель младшего командного состава — можно смело отправлять в палату мер и весов.

На него есть несколько положительных характеристик от инструкторов, а также несколько десятков записей в дневник индивидуально-воспитательной работы. Можно сказать, что инструкторы видели в нём потенциал и постепенный рост в иерархии это косвенно подтверждал. Но всё же, по сержантской линии его ждал закономерный потолок.

«Больше взвода не дадут, дальше фронта не пошлют…» — подумал я. — «Нет, таких надо продвигать».