Лич на стажировке. Часть 3

Я с трудом поднялась чуть выше, чтобы оглядеть разложенный на ложе скелет целиком. Чистота костей поражала. Они были настолько белыми, что на фоне красновато-коричневого дерева казались чуть ли не светящимися. Взгляд зацепился за аккуратно приложенные друг к другу костяные осколки сломанных рук. По сравнению с как попало сваленными косточками стоп это вызывало… какое-то неприятное ощущение, объяснить которое я не могла.

— Выглядят… миленько, — наконец, мне удалось выдать хоть какой-то ответ. Смотреть на кости Килира почему-то расхотелось совершенно, и я повернула голову к окну, из которого через узкий просвет между шторками пробивался серый дневной свет.

— Миленько, — эхом отозвался подселенец, а затем неожиданно рассмеялся. — А ты умеешь делать неожиданные комплименты.

— Оно само. Кстати, а ты не пытался понять, где мы вообще находимся?

— М-м-м… Нет, не до того было немного, знаешь ли. Единственное, что проверил — есть ли кто живой поблизости. Никого. Компании живых этот жрец явно предпочитал мертвецов.

— Или живые не особенно горели желанием находиться рядом…

— Тоже вариант.

Оттолкнувшись от ложа, я полетела к окну и отдернула штору. В комнате стало заметно светлее, а я замерла, глядя на открывшийся моему взгляду пейзаж.

Черные горные пики с белыми снежными шапками. Пригоршней острых осколков в груди зашевелилось горькое ощущение узнавания.

— Хм… если мы в нашем мире, то все, что я могу сказать — мы сейчас где-то на севере или северо-западе, — неуверенно произнес Альд. — Горы есть только там. По крайней мере — были в мое время. Но сам я их никогда не видел, как-то не сложилось…

— Ничего. Я знаю, где мы…

Глава 9. Логово мертвеца

— И где же мы находимся по-твоему? — недоверчиво поинтересовался подселенец.

Я не отводила взгляд от горы, очертания которой постоянно маячили на горизонте пятнадцать лет моей жизни.

— Мы в Черных Горах сектора Хатт.

— Ага, значит, моя догадка относительно севера или северо-запада была верна, — удовлетворенно подытожил Альд.

— Мы на северо-западе. Эту гору, — я постучала пальцем по оконному стеклу, — мои односельчане называли Двугорбой. Она самая высокая и приметная. Я… Поверить не могу…

— Так волнительно оказаться в родных местах?

— Не совсем…

Хотя, что спорить, это было действительно волнительно. Вот только волнение было того рода, которое я бы предпочла испытывать пореже.

— А что тогда? — не унимался подселенец.

— Ладно, у нас в поселке никто и слова не говорил о том, что под боком находится… логово лича. Скорее всего, просто никто не знал. Но если я правильно прикидываю, где мы сейчас, то примерно на равном расстоянии отсюда — две заставы. Я со своим наставником нередко бывала на обеих, и ни разу в разговорах не слышала ни малейшего упоминания о таком… соседстве.

— Они тоже могли не знать. Возможно, этот дом скрыт от посторонних глаз.

— И то верно, — я щелкнула челюстью и попыталась вернуть шторку на место, ощущая странное сочетание злости и печали.

— А теперь что?..

Я почувствовала беспокойство, причем какое-то непонятное — похожее на отголосок, но при этом отчасти будто бы и мое. Так. Еще одна особенность нашей новой формы сосуществования? Только этого не хватало… Причем, судя по обреченному тону Альда, с которым он задал последний вопрос, его подобная перспектива тоже не радовала.

— Ты что, мои эмоции чувствуешь? — я решила уточнить. Так, на всякий случай.

— Я их и до этого улавливал, — мрачно отозвался подселенец. Досада. Да, он определенно не был рад изменившимся условиям. — Но похоже, что вместе с равноправием установилась и более тесная эмоциональная связь. Я так понимаю, в обе стороны?

— Угу. Я ощущаю, что ты не особенно рад этому.

— О, похоже, ты все-таки не чувствуешь, насколько… — съязвил Альд. — Но с этим, думаю, можно будет что-то сделать. Надо подумать.

— Чтобы полностью прочувствовала?

— Нет, чтобы не ощущала мои эмоции, как свои… Хотя, возможно, это было бы неплохим способом указать тебе правильные эмоциональные реакции на те или иные явления. Раз уж с собственными у тебя дела обстоят откровенно так себе…

Начинается… Это я ж теперь вообще не смогу заставить его замолчать. Он даже безмолвно будет транслировать свое мнение о происходящем. Кости Суртаза, час от часу не легче…

— Ладно, это мы потом еще обсудим, — видимо, подселенец уловил ощущение тлена и безысходности и решил немного уменьшить давление на меня. — Что тебя сейчас-то гложет?

— Я… — мне пришлось хорошенько подумать, чтобы сформулировать словами сложную смесь из злости, печали, обиды, тоски и страха. — Мне захотелось спросить Килира… Знал ли он том, что происходило в окрестностях почти пять лет назад? И, если знал… То почему не вмешался?

— Возможно, тебе не понравится мой вариант ответа, — произнес Альд после недолгого молчания, — но ты не допускаешь того, что он и был причиной произошедшего?

Такой вариант я действительно не допускала. Личи — защитники живых, да, конечно…

— Впрочем, мы не знаем, насколько давно он здесь обосновался. Может, уже после случившегося.