Личная эвакуация

– Брать надо на выносе. У них там задний двор тесный, поэтому охране развернуться будет неудобно. А уходить через тоннель, который остался после строительства города. Туннель полуторакилометровый, внутри еще рельсы лежат от узкоколейки, и дрезина есть законсервированная. Перед операцией нужно лишь все еще раз проверить, кое-что смазать, и вперед.

– А охрана?

– Охрану придется списать всю, иначе они не дадут отойти к туннелю.

– И много их там?

– Человек двадцать.

Брейн помолчал, прикидывая что-то в уме, а Фогель улыбнулся.

– Пожалел бандитов?

– Я убиваю только врагов или тех, кто уж точно напросился. Однако этот вариант мне кажется наиболее подходящим.

– Так как же с ними быть, с охранниками?

– У тебя есть какая-нибудь мастерская?

– Гараж есть, я его когда-то арендовал, потом хозяин съехал, и ключ у меня так и остался.

– Гараж – это не совсем то.

– Этот гараж, поверь мне, – то, что нужно. Я там микросхемы печатал, катушки наматывал из шестимикронной проволоки.

– О! – удивленно произнес Брейн. – Катушки? Это то, что может мне пригодиться.

Глава 29

Агент Сторм очнулся от долгого сна, когда глейдер вдруг перешел с форсажного режима на обычный.

Полет на форсаже всегда был для Сторма испытанием, но таким же испытанием было и возвращение на обычный режим. Агента затрясло, и мышцы стали непроизвольно сокращаться, вызывая болевые ощущения, как при судороге.

Пилоту было проще, у него имелся специальный контейнер-компенсатор, в котором постоянными поддерживались давление, напряжение магнитного поля, а также соответствующий баланс заряженных частиц газа-нейтрализатора.

Пилот не чувствовал никаких изменений, даже когда глейдер вдруг сталкивался с холодным плазмоидом, который не определялся навигационным оборудованием.

На режимах скоростей со структурным смещением проход через плазмоиды могла уловить лишь тонкая аппаратура, а в режимах сверхскоростей, когда часть обшивки сама превращалась в плазму, взаимодействие с холодными плазмоидами походило на прорыв автомобиля через несколько листов отделочного пластика. Тряска и скрежет, от которого по коже расходились колючие мурашки.

Усилием воли Сторм заставил себя открыть глаза и увидел знакомую обивку салона.

Он все еще находился в пути, а хотелось уже куда-то добраться. Послышалось жужжание приводов, которые складывали конструкцию контейнера-компенсатора, значит, пилот уже вовсю бодрствовал, а вот Сторму подниматься совсем не хотелось. По его мускулистому телу еще проскакивали спазмы кратковременных судорог.

– Ну как ты? – спросил пилот, но Сторм не ответил. Ему еще требовалось время.

– А мне, представь себе, снился сон, – поделился пилот. – Какие-то леса, горы, которых я прежде никогда не видел. Как ты думаешь, к чему это?

– Где мы? – спросил агент и с трудом сел на раскладной скамье. Его подташнивало.

– Нейтральная территория.

– А поточнее?

– Тебе это ни о чем не скажет. Просто цифры, широта, долгота, операционный вектор.

– Тогда скажи нормальным даблом.

– Через шесть часов сможем наблюдать каких-нибудь аборигенов на их телегах.

– Так уж и телегах?

– Да, на телегах. Я их всегда уделываю, как котят. То перед носом проскачу, то пройду между пушечными снарядами. У них баллистическое оружие, ты в курсе?

– В курсе. Только раскаленная болванка проделает в борту глейдера здоровенную дыру, каким бы он ни был высокотехнологичным, – «кольнул» пилота Сторм. Чувствовал он себя скверно.

– Это зависит от водилы, приятель, – не согласился пилот. – И потом – у глейдера есть режим скрытого перемещения и полевая защита.

– Ага, одноразовая.

– Нет, держит три атаки.

– То есть трехразовая?

– Ее хватает с избытком, потому что больше одного случайного попадания не бывает. Теория вероятности.

– Дай какой-нибудь стимулятор, а то я ни рук ни ног толком не чувствую, – через силу попросил Сторм. Разговаривать ему совсем не хотелось.

Пилот достал из стенной ниши пластиковый баллончик и бросил агенту, но тот его не поймал, и, ударившись о скамейку, баллон закатился в угол.

– Ой, извини! Я забыл, что ты не в контейнере находился в отличие от меня. Я-то чувствую себя в полном порядке. Извини!

Агент молча поднял с пола баллончик, вскрыл упаковку и залпом выпил жгучую жидкость. Потом закрыл глаза и с минуту сидел, стараясь не дышать, по опыту зная, что за минуту без дыхания препарат быстрее впитается в ткани. Если же вдыхать, чтобы охладить жжение на языке, мучение растянется минут на десять.

– Ну ты силен! – похвалил пилот, когда агент открыл глаза и сделал первый вдох. Мышцы стали приятно тяжелеть, наливаться силой. Сторм начал приходить в нормальное состояние.

– Ух! – выдохнул он, когда процесс восстановления был закончен. – Теперь бы я чего-нибудь съел.

– Выбор небольшой – есть гранулы и таблетки-концентраты, – сообщил пилот, делая поправки на навигаторской панели.

– Давай гранулы, – решил Сторм. – От концентратов у меня во рту кисло.

– Тогда тебе понравится там, куда тебя закинут. Бетапитеки кушают почти что натуральную пищу.