Личная эвакуация

Едва охранник отошел, земляки обоих конфликтующих сторон помогли своим подняться, и Брейн видел, что получившие разряд выглядят совершенно потерянными. В средствах здешняя охрана не стеснялась.

Вскоре Фофо и Сингер разобрались по своим полкам, а Брейн присел и, спустив ноги, стал их разминать – после того, как его слегка зацепило, они немного покалывали.

Проходивший мимо коренастый – из компании Фофо, остановился, посматривая на Брейна. То, что он смотрел на все вокруг более осмысленно, было пока в новинку.

– Эй, можно тебя на пару слов?

Коренастый подошел.

– Меня зовут Брейн, я бы хотел спросить тебя кое о чем…

– Ты ко мне в приятели не набивайся.

– Нет, я не набиваюсь. Мне больше спросить не у кого, я же здесь совершенно один. Или ты видел здесь моих земляков?

Коренастый немного подумал и покачал головой.

– Нет, такие здесь не попадались. Я таких, как ты, вообще никогда не видел, но ты похож на супера, только малость пожиже. А чего ты спросить хотел?

– Да про житье-бытье здешнее, я же ничего не помню и никаких порядков не знаю.

– А можно я на твою шконку тоже присяду?

Брейна слегка удивила эта просьба – видно было, что первый ярус здесь являлся чем-то весьма статусным.

– Конечно, присядь, – согласился он. – Ты же оказываешь мне услугу, почему и не присесть.

– Меня вообще-то Монбен зовут, – сказал новый знакомый и, осторожно опустившись на шконку, ощупал твердый матрас.

– Ух ты… – выдохнул он, как будто у него не было точно такого матраса.

– Ну так что, как вы тут живете? И что это за заведение?

– Это военная тюрьма, чувак, – пожал плечами Монбен, поглощенный новыми для него ощущениями.

– Тюрьма? И что ты сделал такого, что попал сюда?

– А ты?

– Я… Я вроде в суперов стрелял…

– И попал?

– Нет.

– Я в полковом складе патроны воровал и налево сбрасывал.

– И много насбрасывал?

– Все, что были.

– Понятно, – кивнул Брейн. – А вот охранник про реабилитацию чего-то мне сказал, что на полный ордер направит. Это что такое?

– Ну, типа здоровье поправить, кровь разогнать.

– Так это хорошо?

– Это как ты им покажешься.

– Кому?

– Инструкторам. Могут поправить здоровьице, а могут наоборот – укатать так, что на пайку арестант идти не может – так и лежит на шконке. А носить ему пайку запрещено. Вот и смотри сам, хорошо или плохо.

Мимо прошел один из земляков Монбена, и он, хлопнув по матрасу рядом с собой, сказал:

– Смотри, Ренк, где я сижу! Как тебе такой расклад?

Земляк в ответ только покачал головой и отошел – видно было, что он завидует Монбену.

Глава 90

Понемногу проводя расследование и сбор информации, Брейн уже до отбоя узнал, что военная тюрьма – это бывший устаревший крейсер, что в нем сейчас восемь сотен арестантов и их перевозят на планету Рурвей, где построен новый корпус. Правда, по другой версии, на Рурвее идет война и из арестантов соберут ударный батальон, чтобы избавиться от лишних ртов и заткнуть критическое направление.

– Ты у кого хочешь поспрашивай, – говорил один из отряда. – Здесь все полевые пехотинцы. Даже артиллеристов нету.

Удалось также выяснить, что напоминавшие собак назывались канзасами, а коренастые – гоберли. И это были основные расы, которых суперы набирали в армию. Правда, в разных отдаленных гарнизонах использовались и местные малоизвестные народы.

В охранниках ходили только суперы, а на вышках и в обслуге трудились вольнонаемные канзасы и гоберли.

– Они-то и будут палить по нам, когда бунт поднимется, – сообщил уже знакомый Брейну Ренк.

– А ты думаешь, что поднимется?

– Ха! Я не думаю, парень, я знаю, – похвалился тот.

– А кто бунтовать-то будет?

– Восточная секция, это где «пятьдесят четвертый» и «двадцать второй» блоки. У них там все отмороженные. Их даже на пайку не водят – сквозь решетку жратву просовывают. Звери просто.

– Ну, так их там немного вроде.

– Целая сотня наберется. А если они поднимутся, их все поддержат.

– Ну а чего они поднимутся, какой интерес?

– Им житуху тухлую устроили, на прогулку выводят, как на охоту.

– Как это?

– А так. Видел же, как сегодня супер шарахнул по ребятам?

– Ну да.

– Вот и там так – выпускают на площадку и начинают садить с шести вышек. Разряд, конечно, полегче, чтобы все сами в блок вернулись, ну и чтобы не обгадились там в галерее.

– Но зачем по ним стреляют?

– Да просто так, для развлечения. Охране ведь тоже скучно. А в особенности стрелкам. Так что бунт обязательно будет, потом захватят арсеналы, и пошла-поехала компания.

– А смысл в таком бунте?

– Можно выбить условия получше. Ну и все такое прочее.

Ночь прошла, как в какой-нибудь казарме, ничего особенного. Только в отличие от казарм здесь не выдавали ни подушек, ни одеял, но Брейна это не слишком заботило.

В коридоре за решетчатой дверью блока переговаривались охранники, Брейн прислушивался к их речи и почти все понимал. Он все еще не мог объяснить, как научился понимать этот язык.

Перевернувшись на спину, Брейн ощутил боль и неудобство в области шеи и, ощупав это место, обнаружил несколько равномерно расположенных подсохших ранок. Совсем небольших – как от укола толстой иглы.