«Личная гвардия» Сталина. Главное управление НКВД

После ликвидации Кирова Сталин заново реорганизовал свою личную охрану, готовя ее к грандиозной чистке, которую он задумал для своего ничего не подозревавшего народа. Первым шагом на этом пути явилось расширение Первого отдела Паукера путем его объединения с вездесущим ГУГБ (Главным управлением государственной безопасности) НКВД, предусмотрительно учрежденного Сталиным в июле 1934 года. Кроме того, в конце декабря 1934 года Грузин предпринял еще два важных шага в деле укрепления мощи и эффективности своей гвардии. Внутри ГУГБ НКВД он сформировал СПУ (Секретно-политическое управление), официально оформив существование следственной команды Поскребышева и придав некоторую «законность» арестам и убийствам, производимым его подчиненным Власиком, а также отделался от последнего упрямого латыша, коменданта Кремля Петерсона. Прослужив несколько лет в киевском НКВД, тот был арестован и расстрелян в 1938 году. Ненадолго пережил своего предшественника и его преемник на посту коменданта Кремля Ткалун. Будучи также арестованным в 1938 году, он бесследно исчез — несомненно, навсегда и не по своей воле. И это несмотря на тот факт, что Ткалун, служивший до назначения в Кремль военным комендантом Москвы, был протеже самого Ворошилова.

Несмотря на преднамеренное прикрытие запутанной терминологией и аббревиатурами, высший уровень личной гвардии диктатора не являлся таким уж сложным механизмом. Будучи в одном лице главой секретариата, Поскребышев был прекрасно осведомлен и мог держать под контролем все дела партии и правительства, вплоть до самых секретных. А занимаемый им одновременно пост руководителя СПУ позволял ему руководить следствием, дознанием и (или) организацией важнейших на данный момент покушений. Дело намеченной жертвы тщательно разрабатывалось в недрах СПУ (это была та самая практика, которой возмущались коммунисты эпохи постсталинизма, когда взывали к «социалистической законности»), затем Поскребышев и (или) Сталин решали, что делать с «обвиняемым» — оказать честь быть представленным на показательном процессе, сценарий которого готовило то же СПУ, или негласно уничтожить. Большинство жертв получало пулю в затылок, хотя иногда бывали случаи «самоубийства», смерти от «сердечного приступа» или какого-нибудь еще «заболевания», устроенного профессиональными головорезами Власика. Изредка Поскребышев лично руководил ликвидацией особо заслуженного ветерана партии или — что особенно ценилось — принуждал последнего совершить самоубийство, пообещав официальное заявление о его естественной смерти с подобающими почетными похоронами, что являлось, несомненно, наилучшим решением вопроса.

Со времен Ивана Грозного Россия, — впрочем, как и весь остальной мир, — не помнила такой всесильной организации, состоявшей из личных слуг тирана. Но даже опричники безумного самодержца блекли на фоне «гвардии» Сталина. С усовершенствованием системы личной охраны после убийства Кирова автократия Сталина сделала гигантский шаг по сравнению с той наивной ленинской эрой, когда вся личная безопасность Хозяина осуществлялась лишь сторожившим за дверьми раболепным и туповатым Власиком.

* * *

Во время проведения знаменитых «судебных процессов» в 1936–1937 годах Сталин решил заодно заняться и подчисткой кремлевского персонала. Он в конце концов пришел к заключению, что Паукер, несмотря на свое умение развеселить и потешить диктатора, не годится на пост главы Первого отдела. А может, этот венгерский шут дал маху, передразнив своего хозяина или неудачно пошутив в его адрес. Прибрали к рукам и Воловича, помощника Паукера, исполнявшего обязанности личного шофера Сталина. Возможно, Грузину перестало нравиться, как Волович водит машину. Однако наиболее логичная причина ликвидации этой парочки, скорее всего, кроется в том, что оба слишком долго отирались в узком кругу приближенных диктатора и слишком много знали.

Как только решение избавиться от Паукера и Воловича было принято, немедленно назначили нового шефа Первого отдела. Выбор пал на генерала Вениамина Галета. Кроме звания и фамилии, о нем мало что известно. Являясь офицером НКВД, он, скорее всего, очень хорошо был знаком Сталину и (или) Поскребышеву, раз получил этот пост. Но все, что касается его происхождения, а также послужного списка, до нас не дошло.

Однако бесспорен тот факт, что сразу же после своего назначения новый шеф Первого отдела направился со своими людьми домой к Паукеру и Воловичу и арестовал их. Нетрудно представить упавшего на колени Паукера, когда-то таким образом передразнивавшего несчастного Зиновьева, только на этот раз он вымаливал пощаду себе. На самом деле эти мольбы оказались несколько преждевременными, поскольку физическое устранение Паукера и Воловича не входило в планы до следующего года. Вслед за их арестами последовала очередная кадровая перестановка: Власика назначили заместителем Галета, после чего деятельность этого верного пса отныне и в дальнейшем ограничивалась охраной дверей Хозяина и любимым хобби — фотографированием Сталина и его приспешников.