Личная помощница ректора

Я присмотрела для Васика свободное место на подоконнике и, пристроив цветочек, с размаха плюхнулась на диванчик. Под зад, естественно, попало что-то жесткое. Я отпрыгнула, поминая недобрым словом проклятие, которое, пусть в мелочах, но все же проявлялось, и поймала тоскливый взгляд ректора. Опустила глаза и заметила массивные серебряные карманные часы.

– Да чтоб тебя шушель обгадил! – возмутился он, забирая свое имущество и перекладывая в карман.

– А я что? Это все проклятие.

Я пожала плечами и, чтобы отвлечь Ариона от мелкого эпизода, связанного с моей неуклюжестью, пересказала то, что видела в своей бывшей комнате.

– Если это не шушель, то я даже не могу предположить кто. Очень уж в его духе, – заключила я.

Ректор нахмурился, но беспокойство на его лице очень быстро сменила улыбка, и он, хитро прищурившись, произнес:

– А что, Мира… Раз ему так приглянулся твой цветочек, может, мы Васика управленческому университету подарим в знак нашей неземной любви к этому достойному заведению, а? И избавим тем самым академию от шушеля, а себя – от проблем и лишней головной боли. Достал же всех, ей-богу!

– Ага, сейчас! – Я кинулась на защиту любимца. – Может быть, твареныш не Васика так любит, а вас? И именно за вами последовал. Скажите-ка, как часто вы по командировкам разъезжаете?

Видимо, мои слова попали в цель, и ректор призадумался, но ненадолго. Ответ на каверзный вопрос быстро всплыл у него в голове.

– Э… нет, Мира. Это именно твой цветуй сожрал предмет шушелевой страсти – клубничные Труселя. И именно он, а не я, периодически приобретает клубничную окраску, приманивая демоненка. Так что последовал шушель сюда точно не за мной, а за твоей прожорливой геранью.

– Все равно Васика не отдам! – категорично заявила я и покосилась в сторону подоконника.

– Да я не серьезно! – отмахнулся ректор. – Просто злишься ты очень уж забавно, и я не могу отказать себе в удовольствии. Сразу в глазах – такой блеск и решительность. Вот почему ты так рьяно только Васика защищаешь? А во все остальное время… слишком уж осторожна. Нужно быть активнее. Тебе идет!

– А вы поживите с проклятием три года, посмотрю, куда ваша решимость денется! – фыркнула я.

Как ни странно, слова ректора меня совершенно не задели. Раньше я была другая. Бойкая. Иногда даже чуточку нахальная – не самое плохое качество для карьеристки. Развивать эту тему дальше не хотелось, поэтому я уточнила:

– И что же мы будем делать?

– Сейчас? – Арион фон Расс хитро прищурился и взглянул на меня так, что в горле пересохло. Следующие слова совершенно не вязались с этим обжигающим взглядом: – Полагаю, спать. Если у вас, конечно, нет никаких других, более интересных планов.

Я фыркнула.

– Нет у меня других планов. С шушелем-то что делать будем?

Этот разговор был намного безопаснее, нежели обсуждение планов на ночь.

– А что? – Ректор пожал плечами, без возражений меняя тему. – Мы к нему привыкли, Васика от него не прячем. Пускай играет, а все остальные пусть сами себя спасают. А потом… я вообще не уверен, что шушелю есть дело до кого-то еще, кроме предмета своего обожания. По-моему, он просто хочет быть рядом с Васиком. Эта парочка спелась. Если им не мешать, неприятности будут минимальны.

– А бардак в нашей комнате?

– Ну, быть может, он тебе мстил за то, что ты забрала у него самое ценное?

– Может быть, – нехотя согласилась я и забралась на диван с ногами, но в душе остался червячок сомнения. Что-то тут не сходилось.

Алкоголь начал выветриваться, и состояние стало сонным. Голова слегка болела, и дико хотелось чаю. Я посмотрела по сторонам, но, к сожалению, не обнаружила ничего, похожего на чайник и буфет.

– Что-то ищешь, Мира? – поинтересовался ректор, который внимательно смотрел за тем, как я изучаю комнату.

– Очень хочу чаю, – призналась я и вздохнула, посмотрев на начальника умоляющим взглядом. Я, конечно, мечтала построить карьеру, быть сильной и независимой, но не в такие моменты. В такие моменты я искренне считала, что добытчик – мужчина, и именно он должен найти среди суровой действительности чайник.

Видимо, Арион фон Расс понял ход моих мыслей, но почему-то не послал меня в дальние дали в своей обычной манере, а со вздохом поднялся и заметил:

– Не идешь ты спать спокойно. Будет чай, – пообещал он и направился к двери, а мне почему-то вдруг стало очень тепло, уютно и счастливо.

Пока ректора не было, я положила руку на подлокотник, пристроила на нее голову и уставилась на огонь в камине. Похоже, он горел тут для красоты, а может быть, и вовсе являлся обычной иллюзией, потому что я не чувствовала исходящего от огня жара, хотя языки пламени плясали очень естественно. Даже потрескивание слышалось.

Было удобно и спокойно, и скоро я задремала прямо так, в неудобной позе, свернувшись калачиком на маленьком диванчике. Не проснулась, даже когда вернулся ректор. Как потом выяснилось, он принес чай и вазочку со сладостями.