Личная помощница ректора

– Мирочка! – завопил бывший и кинулся ко мне, намереваясь поднять. – Я тебя спасу!

– Не нужно меня спасать! – отмахнулась я от него, как от прокаженного, и забарахталась в пышных юбках. Крис свалился на меня сверху и тут же облапал. Получил коленом между ног, взвыл, но попыток меня обнять не прекратил.

Мы бы так и барахтались на полу, если бы над головой не раздалось мерзкое знакомое хихиканье – на помощь пожаловал шушель. Он сидел на верхней полке и выбирал, какую из банок метнуть в моего обидчика. Я только зажмуриться успела, прежде чем в Криса полетел черный молотый перец.

Чихали мы долго, причем твареныш – не меньше нашего. Приправа оказалась забористая и действенная. Я все же отпихнула от себя Криса и нащупала одну из сковородок (так, на всякий случай). Стоило отдышаться и поговорить. Может быть, у него хватит ума уйти отсюда самостоятельно?

Во всем случившемся дальше виновата была Кассандра. Впрочем, как всегда. Я уже поняла, что моя будущая падчерица служила катализатором неприятностей. И если в период своей невезучести в основном страдала я сама, то у Кассандры ее разрушительная сила затрагивала все вокруг, кроме нее. Я бы сама справилась с Крисом – он был слаб, я зла, а тут и сковородка чугунная под рукой, и шушель на помощь пришел, – но рыжая, когда неслась по коридору, зачем-то громко орала:

– Ну и где тут мертвяк?! Сейчас я его поймаю и упокою! Мира, не смей его портить ничем тяжелым, иначе сама будешь отлавливать все конечности! Они шустрые, мигом разбегутся по академии!

Крис заметался по кухне, забыв про меня. И я бы испугалась этих диких воплей. Он попытался вырваться и все же получил сковородкой между глаз, но не от меня, а от Элизы, которая поджидала на выходе и шибанула моего бывшего, похоже, рефлекторно. Ойкнула и испуганно покосилась, но «красавец-мужчина» уже валялся без сознания у ее ног.

И все бы на этом закончилось, если бы вопли Касс не услышали мама, которая с завываниями кинулась мне на подмогу, и лич, тоже примчавшийся со скоростью света. Не знаю, то ли он испугался, что Кассандра таки исполнит свою угрозу и кого-то упокоит, то ли переживал за мое благополучие.

– Деточка! – кричала мама, семеня по коридору. – Что случилось? Какие, к шушелям, умертвия?!

Она едва не запнулась за Криса, который валялся у ног Элизы, и заорала.

– Он жив! – постаралась успокоить ее я, молясь, чтобы Крис не очнулся и родительница не узнала в нем моего бывшего.

Но случилось худшее – мама увидела мое облитое томатной пастой платье. Мало того, что субстанция напоминала кровь, так еще и наряд был непоправимо испорчен.

– Мирочка… – прошептала она и начала оседать. Видимо, томатная паста смотрелась слишком реалистично на белом атласном материале, и я была для родительницы ценнее, чем платье. Это даже радовало. Правда, в создавшейся ситуации так, чуть-чуть.

– Мама… – Я кинулась вперед, чтобы ее успокоить и подхватить под руки.

Но лич успел быстрее. Увидев, что дама падает, он, как и положено джентльмену, подхватил ее под локоток. Аккуратненько так.

– Спаси… – И мама обернулась к своему спасителю.

Я икнула. Элиза замерла – она так и не выпустила из рук сковородку. Кассандра, показавшаяся в дверях, прикрыла рот ладошкой. Даже шушель очень тихо и осторожно растворился в ближайшей стене, видимо, вспомнил про свое обещание не отсвечивать, может быть, почувствовал надвигающуюся катастрофу и сбежал.

Как же мама орала, перед тем как упасть в обморок! От души. Даже меня затмила.

– Ну… всем спасибо, – мрачно сказала я и печально посмотрела на бесчувственную родительницу в объятиях лича. – Свадьбы у меня не будет.

– Прямо все так плохо? – пискнула Кассандра, которая, судя по выражению лица, почувствовала себя виноватой.

– А я откуда знаю? Вот очнется – спросим. И все же как хорошо, что мужиков-то сегодня нет… – задумчиво заметила я, чувствуя невероятную усталость и опустошенность.

– Ы-ы-ы… – согласилась со мной Кассандра. Видимо, представила папочку в гневе.

Я тоже представила. Только своего. Был бы он тут, подозреваю, мы бы лича по всей кухне собирали. Или папу… кто знает, как сложилось бы.

Крис очнулся, ужаснулся нашей разношерстной компании и попробовал уползти, но к нему радостно, с воплем: «Ура, мертвяк!» – кинулась Кассандра. Кончики ее пальцев засветились изумрудным.

– Вот все же ты, как и отец, сначала делаешь, а потом думаешь! – рыкнул на нее лич, мигом преобразившись. В глазах бушевало пламя. Таким он меня пугал, а рыжей – хоть бы хны. Она даже не поежилась. Зато Крис как-то нездорово пикнул и позеленел. – Какой же это мертвяк? Живой он.

– Живой? – Девица посмотрела внимательнее, стушевалась и отступила. – А что тогда тут забыл?

– А это сейчас важно? – фыркнула я, не желая вдаваться в подробности. – Давайте маму куда-нибудь положим. Если она очнется в объятиях профессора, боюсь, реакция будет еще более непредсказуемой.

– А с этим что делать? – деловито осведомилась рыжая, с нездоровым интересом посматривая на Криса.