Личная религия греков

А позади находится рай. Такой рай, какой охотно представишь себе: не очень ухоженный, но еще без буреломов, невинный и причудливый, где встретишь все растения, где зверь и птица дружат с человеком, а человек — с Богом. Я прожил в монастыре три дня и часто совершал прогулки по округе. То я взбирался на холм, поднимаясь с террассы на террассу до той точки, откуда открывался вид на море. Вокруг, впритык к скалам, росли кактусы, алоэ, дикие цветы с длинными стеблями, даруя мне что-то вроде убежища, столь хорошего, что я чувствовал себя затерянным между небом и землей, вдали от людей, вдали от всякого шума, погруженным в первозданную природу, погруженным в Бога. То я проводил долгие часы, гуляя по саду, где то и дело, к моему восхищению, возникали все новые и новые чудеса — здесь апельсиновое дерево, там пучок гвоздики, выросшей в трещине стены, там мраморная скамеечка в форме полумесяца, на которой пригрелись маленькие ящерицы. Стояла тишина, только иногда раздавался откуда-то издалека колокольный звон, а вечерами слышался прелестный щебет маленьких детишек, и их мелодичные звуки смешивались с пением птиц.

Если закрываю глаза... С тех пор прошли недели. Потом пройдут месяцы, затем годы. Но навсегда во мне останется этот чудный сад — сад, который мы все несем в глубине своего сердца, этот прекрасный Утраченный Сад, куда иногда Провидение разрешает нам заглянуть, чтобы поддержать на пути, и куда позовет нас в свой час».