Личная ведьма Тёмного (СИ)

— Амели, ты должна знать: ты правильно сделала, что убежала. Майрион не зря зовётся королевским палачом. Долгое время он был дознавателем и ходило много слухов о жестокости, с которой он вёл допросы. Когда Дарк обнаружил, что Майрион мироходец, то отправил его на поиски Хини. Вероятно ты слышала истории о том, что до тебя на Эриду перемещали и других девушек?

— Слышала. — От серьезного тона короля кровь в жилах стыла. Я не хотела продолжать разговор, но и не могла заставить себя не слушать.

— Бедные девушки. — Ронтагур сжал челюсти и уставился на огни на горизонте. — Хочешь верь, хочешь не верь, но тебе повезло, что ты оказалась той самой. Не тешь себя надеждами, что улизнула бы домой, окажись ты пустышкой.

— Но моя сана рассказывала, что девушек отпускали, возвращали домой.

— Да, возвращали. Мёртвыми. — Ладонь Ронтагура, что по-прежнему держала мои пальцы, невольно сжалась. Я сдавленно пискнула от боли и вырвала свою руку.

— Нет, это не правда. Майрион не убийца!

— Понимаю, что в это сложно поверить. Когда мы влюблены, мы так глупы. Чувства заслоняют всё остальное, а флёром желания и нежности маскируются все недостатки, даже такие значимые, как жестокость. Майрион жестокий человек, Амели. Прости, если я сделал тебе больно своими словами. Мне жаль, что именно я вынужден открывать тебе глаза на этого человека. Но я ведь предупреждал, что не стоит ему доверять.

— Я… Мне нужно… Подумать. — Я медленно встала и отсутствующим взглядом посмотрела на огни ночного Минкоса.

— Конечно. — Ронтагур поднялся следом, а затем поспешно добавил: — Знаешь, я ведь даже думал какое-то время, что Дарк закончил поиски. За последние пятнадцать лет ты первая девушка, которую они притащили на Эриду. — Он медленно поправил золотые пуговицы на сюртуке.

— Ты пытался им помочь, как мне?

— Конечно, пытался. Амели, я помню лицо каждой. Я помню их имена, и это преследует меня в ночных кошмарах. Я корю себя за то, что сделал не достаточно. Я должен был… Я должен… — Ронтагур замолчал, сжав губы. Словно и сам пытался сдержать слёзы бессилия.

— Ты сделал всё, что мог. — Тихо произнесла я и обняла его, прильнув к груди. Сердце Ронтагура выбивало беспокойную дробь. Мне хотелось утешить его, и чтобы кто-то утешил меня.

— Дженни, Анна, Ким, Шейла… — Он перебирал имена и гладил меня по волосам. — Таня, Шанталь, Лили. Все они в моей памяти. Они достойны того, чтобы их помнили.

— Лили? — Я отпрянула и подняла взгляд на Ронтагура. — Ты сказал Лили?

— Малышка Лили. Последняя до тебя. Она была совсем девчонкой, лет пятнадцать, не больше. — Ронтагур смотрел куда-то сквозь меня, воспоминания причиняли ему боль. — Очень улыбчивая. Нежный цветочек. Она была похожа на тебя: светловолосая, голубоглазая, воспринимающая происходящее, как новое приключение. В ней было столько внутреннего огня, Амели, столько силы. Но не магической.

Лили. Лили Роуз, — для своих просто Льют, — так звали мою сестру, что пропала пятнадцать лет назад, а потом обнаружилась мёртвой и изуродованной. Льют исполнилось бы шестнадцать в тот год, но она не дожила до дня рождения две недели.

Я чудом удерживала своё тело, хотя хотелось просто распластаться на полу. Боль внутри была почти физической — так рвалось на части сердце, пусть мне и казалось, что оно уже разбито. Какая-то часть меня, самая глупая и наивная часть, всё ещё тайно грезила о счастливом конце, но слова Ронтагура выжигали всё живое во мне.

Майрион не убил меня, как других девушек. Но убил всё внутри меня, что когда-то могло любить. Мне не нужно было других доказательств, ведь картинка в голове уже сложилась. Они выкрали её, как выкрали и меня, но поняв, что Льют им не подходит, просто выбросили на обочину дороги: обнажённую, обезображенную, мёртвую. И это сделал человек, который целовал меня так упоительно нежно, что я терялась в ощущениях. Человек, тело которого отзывалось на мои прикосновения. Человек, который рассказывал мне легенды, лёжа в траве под звёздным небом.

— Что… Что с ней случилось? — Подавив желание расплакаться, спросила я.

— Я хотел помочь ей бежать, но она заупрямилась, сказав, что собирается достучаться до Градите. Она отказывалась верить, что не обладает магией. — Ронтагур вздохнул. — Когда я появился в следующий раз, Лили не пришла на встречу. Не трудно догадаться, что с ней произошло.

Нет.

Нет. Нет. Нет.

Как я могла настолько ошибиться? Как могла не заметить жестокости, озлобленности? Меня обвели вокруг пальца, как набитую дуру, а я и рада была поверить! Если бы я оказалась не Хини, Майрион без сожаления убил бы меня и вышвырнул из этого мира. Ему было бы наплевать. Шейла, Анна, Лили или Амели — не имеет значения. Важна не я, а та сила, что сидит у меня внутри.

Бросив что-то неразборчивое Ронтагуру на прощание, я поспешила уединиться в отведённых мне покоях. Сидела на постели и отупело смотрела в стену. Пыталась расплакаться, но слёзы не шли. Я чувствовала боль, но вместе с этим — оглушающую, парализующую пустоту. Словно выпотрошили меня, лишив внутренностей и, набив сеном, зашили.