Личная воровка мага Тьмы

Казалось, что если он не появится сию же секунду передо мной, я попросту вскрою проклятый замок на двери и собственноручно вытащу мужчину из кровати! И совершенно неважно, что уважаемый многими врач был уже в годах, может быть, мне когда-нибудь даже станет стыдно за этот поступок. Но не сейчас, когда на кону здоровье матери.

“Сельма, милая, Рина все сделает” — набатом стучало в голове и я готова была пойти на крайние меры. Ведь прекрасно понимала, как только не станет матери, я останусь совсем одна при живом отце. Да и вопрос, как долго он сможет прожить без любимой супруги? К счастью, мне не пришлось рисковать своей головой, врач оказался дома и довольно быстро распахнул передо мной дверь.

— Доброй ночи… Рина?

Неудивительно, что доктор Кларк не сразу меня признал, ведь огненно-рыжие волосы впервые не были собраны хоть в какую-то прическу, а торчали во все стороны. Да и после пробежки, не думаю, что меня можно было сравнить с цветущей розой.

— Мама, — говорила я сипло, потому как горло буквально сдавило от переживаний, — с мамой плохо. Она стонет и не просыпается! Быстрее, доктор Кларк, вы нам очень нужны!

Судя по строгому костюму на мужчине, он еще не спал. Или только что вернулся с другого вызова, или его мучила бессонница. Зато выслушав мои путаные объяснения, он лишь кивнул и, оставив меня на пороге дома, поспешил в ближайшую комнату. Оттуда он вышел уже в плаще и с чемоданчиком в руках.

— Не будем задерживаться, — сказал деловитым тоном и вышел во двор.

Как по заказу мимо неторопливо проезжала коляска. Возница, кажется, спал, а вот лошадка медленно брела по улице, деликатно цокая копытами.

Пронзительный короткий свист чуть не заставил меня подпрыгнуть на месте. Я даже подумала на мгновение, что это кто-то из воровской братии благородно привлек внимание извозчика, пока не поняла, что свистел врач.

— Ну что вы так смотрите? Кричать на пустых улицах перед рассветом — это значит проявлять неуважение к спящим жителям соседних домов. Вот вы как добрались до меня?

— Бегом, — ответила, ловко запрыгивая на подножку коляски.

— Это вы что же, одна бежали по улице? Но, Рианна, вы же понимаете, что юной девушке не пристало…

— Все понимаю, доктор Кларк, но так как я несколько расстроена состоянием мамы, мне даже в голову не пришло найти извозчика.

— Да-да, понимаю, болезнь нервов крайне распространена в наше время. Ну ничего, милочка, вот посмотрим, что с вашей матушкой, и я вам обязательно пропишу порошки для укрепления здоровья. Новый рецепт, очень качественный, скажу я вам!

Отвернувшись, чуть не фыркнула. Даже не сомневаюсь что порошки, предложенные доктором, будут не только полезными, качественными, жутко невкусными, но еще и неприлично дорогими! А у нас было не так уж и много денег. Точнее сказать, я не знала, есть ли деньги у родителей, а вот у меня от тех монет, что давал Теренс, осталась печально небольшая сумма. Я и так их растягивала как могла, выплаты матушки Фрей уходили на продукты и оплату жилья, а вот что делать с лекарствами? Сжав кулаки, я принялась молиться. Боги, сделайте так, чтобы состояние Сельмы было не критичным и мне хватило денег хотя бы на оплату сегодняшнего вызова доктора и первичную покупку лекарств!

Домой мы заходили быстро и, как назло, ни подо мной, ни под довольно упитанным мужчиной не скрипнула ни одна ступенька. Наверное, именно поэтому мы стали свидетелями разговора папы с мамой. Она была все так же без сознания, да и Майкл, казалось, даже не пошевелился с того мгновения, как я выбежала из комнаты. Он все так же стоял на коленях, бережно прижимая к себе мамину руку, и, целуя ладонь, шептал:

— Сельма, любимая моя, родная. Не бросай меня, слышишь? Я без тебя не смогу. Ни дня тут не останусь. Ты всегда была светом моей жизни, в тебе смысл, в тебе счастье. Не уходи от меня. Вернись, милая. Я всегда был сильным для тебя, если тебя не станет, мне не для кого будет держаться. Ты же знаешь, я не такой.

Я замерла на лестничной площадке, тем самым невольно загородив вход в коридор для врача, а ведь ему нужно было к матери. Слова Майкла были пропитаны нежностью, любовью, а еще прощанием. Боги, он действительно прощался с мамой и собирался прогуляться по тропе Богов вслед за ней.

— Ты уговорила меня взять Рину в семью, смогла полюбить ее как родную дочь, с тобой вместе и я привязался к девочке. Но она не ты, ради нее мне незачем задерживаться на земле. Ты одна имеешь значение, Сельма. Всегда так было, с самой нашей первой встречи. Помнишь, ты тогда взяла огромную палку и разогнала тех хулиганов, которые пытались отнять у меня единственную монетку. А я потом купил тебе леденец. Он был сладкий, лип к рукам и ты постоянно смеялась из-за этого. Твой смех был первым, что я полюбил. А сейчас ты так редко смеешься, Сельма…