Личная жизнь любителя

Марго расстроилась В сердцах откусила колбасы и сосредоточенно прожевала. Потом изменилась в лице и засияла тёплой солнечной улыбкой.

– Обожаю колбасу! Брауншвейгскую! Сырокопчёную!

– Пренебрегаешь здоровым питанием?

– Пренебрегаю! – покорно согласилась она. – Пища приносит мне удовольствие. Разве не для удовольствия человек живёт? Или для него важнее мир, труд и продолжение рода?

Тут я сильно удивился и даже растерялся. И даже рассыпался на молекулы! Достойно ответить не смог. А ведь должен был! Попирались святые истины, усвоенные ещё со школы: мир, труд, продолжение рода – важнейшие факторы существования человечества. Разве не так? Разве СУЩЕСТВОВАНИЕ неважно? Или пришло время это пересмотреть?

Х-мм. Любопытная девочка эта Марго.

Мы переместились в гостиную и затопили камин. Расположились в креслах и, наблюдая за пламенем, наслаждались прозрачной безмятежностью. Разговор протекал лениво, обволакивал теплом и покоем, пока не окреп и не заострился, и не превратился в политическую дискуссию.

Марго высказываюсь кратко, ёмко и убедительно. Кто она такая? Её просвещённость никак не вязалась с обликом розовато-лиловой девы, каких писал Модильяни и какой я себе её представлял. Марго знала несколько языков, владела боевыми искусствами, имела феноменальную память и энциклопедические знания.

Приглушив фонтан влюблённости, я подумал: куда мне до неё! Разве я мог рассчитывать на взаимность! Искоса поглядывая, я только восхищался!

Когда наступил вечер, Марго предложила остаться и переночевать, а следующим утречком по холодку сходить в лес по грибы. Для убедительности она привела фразу, которую я сочинил по нелепости: «По грибы да ягоды, да в кусты и с бабою!».

От этой пошлятины я неловко дёрнулся, а Макса и вовсе перекосило. Марго ничего не заметила, велела нам подождать и пошла обустраивать ночлег.

Максу досталась гостевая комната, а я расположился на мансарде. Забравшись под одеяло, мгновенно заснул. Проснулся рано утром и, вспомнив вчерашнее, блаженно заулыбался. На душе стало светло и радостно. Быстро одевшись, я спустился на первый этаж и постучался в комнату Макса.

Мне никто не ответил. Я приоткрыл дверь и заглянул внутрь. В нос ударил концентрированный запах спермы. Моё сердце заколотилось и отзываясь в висках набатом. Про-спал! Про-спал! Проспал Марго!

Недолго думая, я вошёл в комнату и присел на кровать, где лежали двое.

Везде господствовал томительный, непроницаемый мрак. Я приподнял одеяло и положил руку на бедро. Оно оказалось женским. Моя рука заскользила вверх и обосновалась на груди, маленькой, по-девичьи упругой.

Женщина развернулась, обхватила меня за шею и потянула вниз. Я попытался сопротивляться, но она оказалась сильнее. Она была чрезвычайно сильна. В считанные секунды уложила меня на спину и оседлала сверху. Я почувствовал тепло и сырость, и сладостное томление. Женщина раскачивалась и подпрыгивала, и шлёпала попкой по моему животу. Желание усиливалось и обострялось. Вместе с женщиной я перевернулся и, оказавшись сверху, запустил яростные возвратно-поступательные движения, как вдруг почувствовал, что сзади приклеился Макс.

Сразу охладев, я сбросил их обоих: такие игры не по мне!

Вскочив с кровати, я вытер губы, одел штаны и хотел уйти. Но не уходил. Стоял и смотрел, как женщина, игнорируя мой демарш, переключилась на другого мужчину. Похоже, ей было всё равно, кто был её партнёром. Она облизывала и целовала Макса. А я стоял рядом и смотрел, и млел, обдуваемый похотливым вожделением. Полумрак усиливал воображение и придавал недосказанности. Хлюпающие звуки от совокупления приятно возбуждали, пьяняще будоражили и побуждали к безудержному, безрассудному сексу.

Оттеснив соперника, я бесцеремонно занял его место, будучи уверен, что моя партнёрша этого не пожалеет: моя страсть безумней, мои поцелуи жарче, мои ласки слаще и нежнее. Она стонала, широко раскинув ноги, и тихонько всхлипывала, всецело отдаваясь умопомрачительному эротическому разгулу.

Доведённый до полного исступления, я извергся. О да! Это было мощно, полновесно, с длительными крупными мурашками в области бёдер и ягодиц.

Откинувшись на спину, я почувствовал на себе горячий взгляд Макса. Зажмурился и отвернулся, хватая воздух ртом.

Когда отдышался, Макса рядом не было. Он вернулся позже, успокоенный и освежённый. Открыл шторы и впустил в комнату свет. Мы зажмурились и застеснялись друг друга, словно ДЕНЬ не должен знать, что делала НОЧЬ.

Марго вскочила и, совершив пируэт, приземлилась рядом с Максом. Она поцеловала его и попросила, чтобы он приготовил завтрак. Макс помрачнел, понял, что от него хотят избавиться, но перечить не стал. Молча вышел из комнаты.

Марго не стала медлить, опрокинула меня навзничь и оседлала сверху, как верного боевого коня.

Какой же страстной наездницей она оказалась! Удерживая её за бёдра, я наблюдал, как она взмывала и оседала, и спазматически постанывала, откидывая голову назад. Её движения становились всё быстрее и быстрее, пока, наконец, она не вскрикнула и не упала мне на грудь. В тот же момент я извергся.