Личная жизнь Петра Великого. Петр и семья Монс

Она родилась годом позже Петра. Мы не знаем, капризной или покладистой она была в детстве, чем болела, как воспитывалась. Известно только, что мамкой при царевне Наталья Кирилловна назначила Прасковью Ивановну Ромодановскую. После смерти в 1677 году царевны Феодоры Наталья осталась единственной дочерью Натальи Нарышкиной и единственной родной сестрой царя.

Это в тереме девятилетней царевны Натальи Алексеевны в страшный день 15 мая 1682 года пытались спастись ее дед, дядья Нарышкины и Андрей Артамонович Матвеев.

В окружении враждебных Милославских и их приспешников члены маленького семейства крепко держались друг друга. Самая близкая Петру по возрасту и по крови, царевна если и не носилась по полям вместе с потешными солдатами брата, то уж всегда деятельно участвовала в обсуждении братниных задумок и заинтересованно следила за потешными забавами. Наталья Алексеевна — обычный адресат писем Петра. Он держит ее в курсе всех своих дел, советуется с ней, острит и шутит.

И в будущем, стоит Петру построить корабли в Воронеже, Наталья мчится «на смотрины». Царь закладывает Петербург — немедленно вызывает сестру похвалиться делом рук своих. Захвачен Шлиссельбург — царевна вместе с царицей Прасковьей «приучается» к морю…

Но вот царь вступает в брак с Евдокией Лопухиной, казалось бы, в полку Нарышкиных прибыло, но царевна становится ненавистницей невестки. «Да разве дело, чтоб сестра брата так ревновала, как она ревновала Петра? Любовнице такое пристало, но не родной сестре. Или… или правду шепчут старухи по темным, тайным кремлевским закоулкам? Шепотки, невзначай улавливаемые Евдокией, приводили ее в ужас, заставляли отмахиваться, открещиваться, как от великого греха… разве ж кровосмешение — не великий грех? Она заставляла себя не верить в сие, но стоило увидеть косящие от злости глаза царевны Натальи, как волей-неволей верилось в самое дурное». Это цитата из художественного произведения[21]. Но нет дыма без огня: в то время в Москве открыто говорили, что «остудила царя к жене ее золовка».

Кончина царицы Натальи осиротила брата и сестру и еще больше их сблизила. Так и представляешь горемычных сестрицу Аленушку и братца Иванушку…

Но теперь без строгого материнского пригляда Петр совсем распоясался, а царевна могла свободно общаться с иностранцами, общество которых доставляло ей удовольствие; могла открыто ездить в Немецкую слободу, где ей было весело и интересно. Современники мимоходом отмечали, что Наталья Алексеевна принимала участие в развлечениях брата, но среди участниц «всепьянейшего собора» ее имя не называется. Никогда и нигде не упоминается о дружбе или вражде между царевной и фавориткой царя, но не могли же они не встречаться? Сам факт уклонения от общения с Анной Монс должен был разъярить ее любовника. Но история молчит.

Зато из источника в источник передаются похвалы стремлению царевны «сделать себя». Живя с ограниченной матерью, она не получила практически никакого образования. Но в отличие от царицы она никогда не окружала себя убогими и юродивыми. Одаренная и любознательная девочка стала учиться самостоятельно, обнаружив особую склонность к литературе и истории. Процесс самообразования шел столь успешно, что со временем она стала считаться одной из самых просвещенных женщин своего времени.

Алексей Толстой нарисовал очень светлый и привлекательный образ царевны Натальи. Он заслоняет некоторые неприглядные факты, которые трудно сбросить со счетов. К их числу относится царский гарем. Чтобы угодить брату, царевне Наталье при своем дворе приходилось содержать его многочисленных «метрессок», которыми брат пользовался наряду с Меншиковым. Но, может быть, она и не сильно противилась, ценя приближенность к венценосному брату, находясь в центре его, пусть даже низменных, интересов — другими словами, не выпадая из круга близкого общения.

Дочери стольника Арсеньева, Дарья и Варвара, с детства были определены к ней в подруги. Петра, любителя необычного, притягивала смуглая горбатая Варвара. Рассказывали, что однажды при большом скоплении народа царь вслух пожалел, что она не никогда не узнает любви. Но этой беде легко помочь. И тут же, расстегнув пуговицы, показал ошеломленной девушке, что такое царская любовь.

Время от времени он дарил то одну, то другую сестру своим вниманием.