Личная жизнь Петра Великого. Петр и семья Монс

В этом трагическом предприятии царь вел привычную жизнь: с попойками, куражом и девками. Но между этими занятиями и проигранными боями он находил время, чтобы писать письма сестре Наталье — и Анне. Анна отвечала царю не собственноручно, а через секретаря: она не умела писать по-русски. Письма были выдержаны в подобающем стиле, подписаны — «ваша слуга». Иногда она посылала Петру маленькие посылочки: «четыре цитрона и четыре апельсина», извиняясь, что не смогла достать больше. Тут же она просила царя подарить ей какую-нибудь волость «для многолетнего здравия царевича».

Просьба была не ко времени. Армия задыхалась, истекала кровью, упершись в ненавистные рыжие стены Азова. Турки заблаговременно усилили гарнизон крепости и основательно укрепили ее стены. Понеся большие потери под стенами Азова, русская армия возвращалась назад в Москву. В качестве трофея вели единственного пленного турка.

Австрийский дипломат Отто Плейер ехал через месяц тем же путем, каким шла петровская армия. Он записал в своем дневнике: «По дороге я видел, какие большие потери понесла армия во время своего марша, хотя и не преследуемая неприятелем; нельзя было без слез видеть, как по всей степи на протяжении 800 верст лежали трупы людей и лошадей, наполовину объеденные волками».

Тем не менее, используя уроки Софьи, правители устроили возвратившимся войскам торжественную встречу. Царя Ивана оторвали от его благочестивых занятий и заставили благодарить участников похода за верную службу. Был устроен благодарственный крестный ход.

«Петр не упал духом, но вдруг вырос от беды и обнаружил изумительную деятельность, чтобы загладить неудачу», — отмечал самый расположенный к Петру русский историк Соловьев.

С. М. Соловьев являлся придворным летописцем династии Романовых. Каждый год он выпускал новый том своей истории России. Каждый том благосклонно принимался царствующим домом. Прекрасно владеющий пером умный человек мог любое непотребство властителей представить как простительную детскую шалость, любое поражение как трамплин для будущей победы, любую подлость — как блестящий дипломатический маневр. Что, собственно, от него и требовалось.

Соловьеву вторит известный военный историк П. О. Бобровский: «Начинание молодого царя в военном деле не было благословлено успехом. Враждебные Петру люди поднимали головы, это ведь не то, что кораблики строить, под Кожуховом тешиться, с немцами пировать. Но эта самая неудача обнаружила в юном государе великого человека. Она подняла в нем силы, удвоила, утроила в нем энергию, чтобы загладить неудачу и упрочить успех второго похода».

С лихорадочной поспешностью, без всякого соблюдения технологических требований царь принялся за постройку под Воронежем флота. Вырубались вековые дубравы, древесина мокла и гнила под дождем и снегом, рассыхалась от солнца и ветра… Под торопливыми топорами запуганных плотников возникали корабли для Азовского моря.

Петр постигал все, «относящееся до морского дела, и был превосходным капитаном, изрядным лоцманом, добрым матросом и умелым плотником. Сие тем паче достойно всяческого уважения, что от рождения страдал он сильнейшей водобоязнью и в детские годы не мог без дрожи во всем теле даже переехать через мост и приказывал затворять в карете деревянные ставеньки. Однако природная смелость и сила духа позволили ему возобладать над сей слабостью», — писал Вольтер в своей «Истории Карла XII, короля Швеции, и Петра Великого, императора России». Действительно, до четырнадцати лет Петр испытывал непреодолимое отвращение к морю. Теперь же он слышал, как быстро рассекаемая вода плескалась под килем, и ощущал нечто подобное тому, что ощущаешь, влетая слишком высоко на качелях или катаясь с горы. Быстрота, с которой неслась лодка, захватывала дух, вид необозримого морского пространства, величественного и устрашающего, давил на грудь. Победа над собою относительно врожденного отвращения его к воде была одержана.

Построив первый русский Донской флот, Петр назначил Франца Лефорта его командующим. Царь понимал, что у адмирала представления о флотском деле весьма туманны: он всего лишь некоторое время жил на берегу Леманского озера. Поэтому он подобрал своему фавориту помощников для командования только что построенным флотом. Первым заместителем Лефорта, или вице-адмиралом, был назначен состоящий на русской службе итальянский полковник Лима. Весь его морской профессионализм заключался в том, что у себя на родине в Венеции он был гребцом на галерах. Контр-адмиралом стал Балтазар де Лозьер, флотская подготовка которого сложилась из вояжа в качестве пассажира из Персии в Россию по Каспию и Волге.

Петру необходимо было ехать в Москву: 29 января скоропостижно скончался царь Иван. Еще три дня назад он слушал литургию в дворцовой церкви и собственноручно угощал придворных. Свидетельства о том, что он уже давно был парализован, плохо согласуются с крестным ходом на Москву-реку, который царь совершил за три недели до смерти. Но не подлежит сомнению, что он долго и тяжело болел.