Личная жизнь Петра Великого. Петр и семья Монс

Все время своего правления Август стремился привлечь шляхту пышностью своего двора. Его страсть к роскоши и строительству не знала предела. Эта слабость и странность, подобно поискам жизненного эликсира, ради которого к королю имели доступ шарлатаны и аферисты всех стран, а также огромное количество любовниц прославили Августа гораздо больше, чем его государственные деяния. Даже прозвище Сильный не имело отношения к его заслугам: просто он был физически очень сильный человек. Этот правитель был одним из самых просвещенных монархов, имел обо всем здравое суждение и большой дар проникать в сущность дела; он обладал необыкновенной ловкостью и энергией, был прилежен и трудолюбив, как простой человек, когда он хочет чего-то достичь; кто не видел его в различных обстоятельствах, тот не может представить себе, как мастерски он умел притворяться и лицемерить; он быстро все усваивал, сообразуясь со своей точкой зрения. Кроме того, он был хорошим полководцем, отменно рисовал планы местности, сидя верхом на лошади, был сведущ в фортификации, в осаде и обороне крепостей; отдавал разумные распоряжения и приказы и, наконец, в совершенстве знал артиллерийскую науку». Елизавета Орлеанская (Лизелотта Пфальцская) открыто осуждала Августа и оставила нелестное его описание. Сестра Фридриха Великого Вильгельмина Байретская, автор интересных мемуаров, хвалила его общительный характер, дружелюбный, доверительный стиль поведения, но осуждала неразборчивость в связях: по ее словам, у Августа было 354 внебрачных ребенка.

Такого союзника за неимением лучшего выбрал себе Петр на долгие годы.

Пятнадцать дней Петр и Август проводят, предаваясь удовольствиям, доходящих до излишеств, поскольку царь, «желавший цивилизовать свой народ, сам никогда не мог подавить в себе опасные наклонности к пьянству и разврату». Между развлечениями саксонец внушает Петру, что для России гораздо перспективнее господство над Балтикой, нежели владение южными морями.

Если не получилась война с Турцией, можно повоевать против Швеции.

У России в то время был только один порт для торговли — Архангельск, да и тот замерзающий. На Россию, писали немецкие историки, Швеция надела намордник. Вытерпеть такое было невозможно. К тому же Петра скверно приняли в Риге — это ли не повод к войне?

К тому времени переехать в Московию согласились люди бывалые и воинственные — всего 640 человек. С ними, да еще с потешными войсками не страшно было начинать войну со шведами.

В ноябре был оформлен союз России с саксонским курфюрстом. Оба государя решили «имети войну обще против короны свейской за многие их неправды». Петр планировал отвоевать захваченную шведами русскую территорию — Ижорскую землю — и присоединить Карелию. Август обязался начать военные действия в 1699 году, Петр — после заключения вечного мира с турками.

Господство Швеции на Балтике осуществлялось за счет Дании, Польши и России. Поэтому было бы наивно предполагать, что они не воспользуются первым же удобным случаем, чтобы вернуть утраченное Северная война началась с нападения на Швецию трех стран: Саксонии, Дании и России (раздираемая междоусобицами Польша вступила в войну в 1704 году). Союзники пытались отстоять права на Балтику, которую Швеция фактически превратила в свое внутреннее море.

Петр тогда просто не понимал, в какую авантюру он вовлек свою слабую, не готовую к войне страну.

Он вступил в борьбу с одной из первоклассных держав тогдашнего мира, владевшей громадной территорией в Скандинавии и в пустынной, ограждающей ее с севера Финляндии, с богатыми владениями на южных берегах Балтийского моря. «Шведская армия была, по общему признанию авторитетных современников, первой в Западной Европе и несравнимой по дисциплине, военной выучке, боеспособности и оперативности. Финансы государства были более в порядке, чем в тогдашней Франции и чем в большинстве германских княжеств. Внутреннее спокойствие казалось более гарантированным, чем в любом из континентальных государств», — отмечал Е. В. Тарле.

Военное предание было в Швеции сильно, как нигде в Европе. Только благодаря войнам страна приобрела то значение, которое имела, и только войнами его можно было сохранить. Целый ряд блестящих воинов на престоле Ваза осуществили то, что казалось возможным только в древних сагах. Дед Карла трижды брал Варшаву и заставил польский сейм признать Литву частью Швеции. Осуществлению этого замысла пытался помешать царь Алексей Михайлович, вторгшийся со 100-тысячным войском в Лифляндию и Эстляндию. Русские опустошили ряд областей, но осада Риги кончилась неудачей, и отец Петра вынужден был признать за Швецией все ее владения в Прибалтике.

Балтийскому морю еще долгие годы было суждено оставаться «шведским озером».

Регулярное, отлично обученное и вооруженное шведское войско в то время считалось лучшим в Европе. Шведы имели огромное преимущество в тактике, шведский удар не выдерживала ни одна армия. Карл сумел вселить в своих солдат непобедимый дух.