Личная жизнь шпиона. Книга первая

Разин устроился за кухонным столом, плеснул водки в стакан, сосчитал деньги, что оставались в бумажнике. Утром он поднялся с тяжелой головой, принял душ, выпил чашку горячего чая, почти чифиря, набил чемодан вещами покойной жены и поехал в комиссионный магазин.

* * *

Через пару дней Разина вызвали на работу в Ясенево, собеседование было назначено с начальником, который ни за что, ни перед кем не отвечал, и было не совсем понятно, чем вообще занимался человек, просиживая целыми днями в кабинете с видом на березовую рощу. Возможно, он и сам этого не знал. Человек носил дорогой импортный костюм и курил «Мальборо». Он поговорил с Разиным за жизнь, как говорят друг с другом не коллеги по работе, не начальники с подчиненными, а родственники или старые приятели. Уже прощаясь, дал бумажку, список людей, которых Разин должен посетить в ближайшие две недели.

Неприятным открытием стала слежка, плохо скрытая, которая продолжалась целыми днями. Он догадывался, почему и зачем устроили слежку, и успокоил себя мыслью, что это лишь страховка, которое нужна маразматикам с генеральскими погонами, чтобы поставить галочку в ведомости и сказать: мы все предусмотрели, даже самые плохие варианты. Если Разин уже не наш, не свой, не советский, если переметнулся к врагам, если снюхался с цэрэушниками, если продался госдепу, пусть знает, — мы контролируем ситуацию и не подарим ему ни единого шанса.

Разин позвонил полковнику Ивану Андреевичу Колодному из уличного таксофона, сказал не напрямую, а какими-то образными, общими выражениями, что за ним целыми днями следят оперативники из конторы, как минимум на двух-трех машинах. Колодный онемел от изумления, и ответил: если слежку ведут из конторы, Колодный постарается разобраться, как и что, но по открытой линии они об этом говорить больше не будут.

В воскресенье Разин поменял дверные замки, занавесил окна и, вооружившись отверткой, проверил есть ли в квартире записывающие устройства или микрофоны. Отечественная аппаратура большая, ее легко найти, особенно когда знаешь, как и где искать, — но ничего такого не попалось.

* * *

Несколько раз по вечерам Разин звонил старой подружке жены, некоей Вере Игнатовой, у которой муж, как она говорила, без пяти минут академик, но трубку никто не поднимал. В прежние времена Вера ждала его возвращения из-за границы, точнее, ждала не его, а своих заказов, которые Разин выполнял, привозил сапоги, дубленку, кожаный плащ, несчетное множество костюмов и платьев, косметику. Вера нашлась-таки через неделю, сняла трубку, сдавленным голосом сказала, что в данный момент у мужа, без пяти минут академика, шалит сердце, а она при нем как «скорая помощь». Вере приходилось напрягать голос, прикрывала трубку ладонью, но все равно были слышны чьи-то голоса и музыка.

Вера перезвонила следующим вечером, звонок был, разумеется, из телефонной будки, принесла соболезнования, и на этом хотела все закруглить, но Разин сказал, что у него есть кое-какие вопросы. Он может прямо сейчас приехать к ней домой, однако опасается, что его визит растревожит академика. Вера смягчила тон, сказала, что приедет сама, раз такое дело.

Уже через час она переступила порог его квартиры, сбросила модную дубленку с вышивкой на груди, осталась во французском костюме, который он привез ей прошлый раз. Села за кухонный стол и спросила, нет ли в этом доме холодной водки. Разин отметил про себя, что Вера с каждым разом молодеет, хорошеет и одевается так, словно работает в Доме моделей на Кузнецком мосту. Она выпила рюмку, закусила хлебом и попросила снова налить. Потом немного поплакала и сказала, что лучше Танечки у нее подруг не было и, видимо, уже не будет. На этом лирическая часть выступления закончилась.

Разин задал свои вопросы. Вера сказала «да», она знает, что Танечка, бедняжка такая, нуждалась в деньгах, очевидно, это связано с дачей, там в одном месте развалился фундамент, надо было что-то делать: искать хороших мастеров, доставать машину кирпича, а в наше время купить кирпич, даже самый паршивый, который в руках рассыпается, — невозможно. Ни за какие деньги.

Он ответил, что на дачу уже съездил, дом в приличном состоянии. Один местный мужик, на все руки мастер, оценил весь ремонт, включая машину кирпича, купленную за три цены, несколько мешков цемента и саму работу в полторы тысячи рублей. Может быть, Танечка хотела что-то купить, скажем, старинный гарнитур: золотую цепочку с кулоном, браслетик и кольцо. Таня сама заезжала к ней на работу и показывала ей эти вещи, хотела узнать мнение подруги, цену не называла, но наверняка эти цацки дороже дачного ремонта.