Личная жизнь шпиона. Книга вторая

— Я даже думать не могу об этом: кто и как. Шейные позвонки раздроблены на мелкие кусочки… Сам Разин убивал его или кто-то по дружбе оказал добрую услугу. Меня эта занимательная механика, эти подробности, эти нюансы не сильно беспокоят. Я знаю одно: утечка о Грекове могла быть только из двух источников: от нас или от ментов. Среди нас эту историю знают три человека. Значит… Но менты не могли точно знать, что именно Греков причастен к убийству Татьяны Разиной. Не было у ментов этой информации. Значит…

Орлов вертелся в рабочем кресле и чувствовал мучительный горький стыд, его мутило, краска залила сначала шею, потом скулы и щеки. Он, скосив глаза, посмотрел в зеркало на стене, он стал похож на рака, красного, с белыми навыкате глазами. Он кашлянул в кулак, достал платок и вытер лоб.

— Это я виноват, — сказал он. — Когда забирали дело у милиции, майор Судаков переживал это как личную обиду, чуть не плакал. Я сказал, что что лично ему мы доверяем, копия дела останется в ГУВД. Но, главное, мы будем присылать новые бумаги, которые заслуживают внимания. Просто чтобы у него было занимательное чтение во время рабочего дня… Он, вообще-то, неплохой дядька…

Орлов, набравшись мужества, посмотрел на Колодного и увидел свою копию: человека с красным лицом и белыми глазами навыкате. Колодный жахнул кулаком по столу, вскочил со стула и начал орать, крыть в бога и в душу мать. Но вдруг остановился, снова сел. Достал таблетку и сунул под язык. Пять минут длилось молчание, Колодный налил воды из графина, выпил весь стакан и сказал:

— Ты меня разочаровал. Если так дальше пойдет, об операциях КГБ станут печатать фельетоны в газетенках вроде «Московского комсомольца».

Поднялся и молча ушел, злой на Орлова и весь мир.

* * *

Орлов некоторое время, чтобы чем-то себя занять, возился с бумагами, затем зашел в кабинет капитана Гороха и сказал, что уходит раньше, потому что чувствует себя неважно, вечерняя пятиминутка оперативников отменена, точнее, перенесена на завтра. Орлов оказался на улице, сел в машину и, проехав несколько кварталов, остановился у телефонной будки.

Он вылез, набрав номер майора милиции Феликса Судакова, сказал, что надо срочно встретиться, появилась информация по важному вопросу, требуется консультация. Тот, немного удивленный, ответил, что освободится через два часа. Орлов назвал адрес, где будет ждать, и на всякий случай спросил, какая у Судакова машина, хотя знал ответ.

Чтобы убить время, Орлов зашел в знакомый бар, постоял у стойки, взял коктейль и, сидя за столиком, послушал музыку. Он думал, что еще есть вагон времени, можно зайти в кафе через дорогу и перекусить, он ничего не ел с утра, но аппетита не было. Он вернулся к стойке, заказал коньяка и взял на закуску шоколадную конфетку. Вскоре он вышел из бара, сел за руль и поездил по центральным улицам без всякой цели. Остановился возле булочной, сообразив, что в это время по вечерам завозят свежий хлеб. Он взял буханку украинского круглого за восемнадцать копеек и батон белого за двадцать пять копеек, яблочный мармелад в пакетике и отстоял очередь в кассу.

* * *

Вернулся к машине, бросил покупки на заднее сидение и еще какое-то время колесил по городу. Пошел мелкий дождь, совсем стемнело. Редкие фонари делали темноту вечера еще непрогляднее, еще гуще. Орлов выбрал место, где можно остановиться, это был узкий проулок между двумя домами. Он подал машину задом, остановился и посидел минут пять, глядя в темноту. Затем вытащил из бардачка нитяные перчатки и натянул их, из-под сидения достал пистолет ТТ, проверил обойму и передернул затвор. Тщательно протер пистолет тряпкой и сунул его во внутренний карман плаща, надел кепку, вышел из машины. В дождливую влажную погоду глушитель в городе не нужен. Выстрел можно будет услышать только с близкого расстояния.

По-прежнему дул ветер и моросил дождь. Орлов пошел вдоль по улице, судя по времени, Судаков уже ждет. Отсюда до места встречи тихим шагом минут десять. Прохожих почти не попадалось, он свернул в переулок, прошел пару кварталов и оказался в арке, длинной и темной. Он вытащил пистолет и, по своему обыкновению, переложил его в правый карман плаща.

На задворках горел одинокий фонарь, машина стояла в пятнадцати шагах от арки. Судаков мигнул фарами и зажег свет в кабине «жигулей». Орлов сделал несколько шагов вперед, остановился. Он видел Судакова отчетливо и ясно, как мишень в тире. Он достал из кармана пистолет, прижал локоть к боку, чтобы рука не дрогнула, и выстрелил навскидку несколько раз. Он хорошо видел, как в лобовое стекло пошло трещинами, а с внутренней стороны появилось два красных пятна, будто краской брызнули.

Он подошел ближе, остановился в шаге и через боковое стекло расстрелял два последних патрона, остававшихся в обойме. Он бросил пистолет на асфальт и пнул ногой. Не повернул назад, прошел двор, оказался на улице. На ходу снял перчатки, бросил их на асфальт. Орлов прошагал пару кварталов, сделал еще один поворот, оказался в другом проходном дворе, оттуда вышел в тот самый проулок, где ждала серая «волга».