Личник

– Андрей Николаевич, я смотрю, вы заразились от сотника сильнейшей англофобией, – шутливым тоном произнёс Николай.

– Фобия не фобия, – генерал-губернатор вновь протёр лоб платком, – а я вот не знаю, что бы случилось, если бы вы в Японии погибли или потом бы там между островами убиты были. Даже и предположить не могу, как бы его императорское величество отреагировал бы. Война бы, наверное, была.

– Она и так скоро будет, – машинально произнёс я и мысленно прикусил себе язык.

– Какая война, Тимофей Васильевич? – напряженно спросил цесаревич.

– Между Японией и Китаем за обладание Кореей, – ответил я.

– Вух… Напугали вы меня, Тимофей Васильевич, – генерал-губернатор вновь воспользовался платком. – И откуда такие сведения?

– Воинственный настрой японской прессы, казаки гутарят между собой, корейцы в последнее время всеми правдами и неправдами пытаются вывезти сюда своих родственников. Много китайцев в эту зиму не вернулись на родину, остались в городе. И так повсюду от Владивостока до Хабаровска. Мне Тарала рассказывал… – я на секунду задумался, а потом продолжил: – Скоро придёт первый обоз из Сретенска. Думаю, и от него до Хабаровска картина будет такой же. Корейцы и китайцы знают, какие зверства творят японцы. Помнят их пиратские набеги.

– А вы, Андрей Николаевич, что скажете? – Николай обратился к генерал-губернатору.

– Честно говоря, не знаю, что и сказать. По МИДу из Японии каких-либо сообщений не было. Но Тимофей Васильевич прав, что-то такое в воздухе крутится. Мои генштабисты тоже говорят о высокой вероятности начала в ближайшее время войны между Китаем и Японией. Цель Японии – контроль Королевства Чосон и захват острова Формоза.

– И когда война, Тимофей Васильевич? – спросил уже меня цесаревич.

– Думаю, не раньше весны следующего года.

– И что же будем делать?.. – наследник престола задумался. – Так, Тимофей Васильевич, давайте-ка сначала закончим с докладом, а потом вернёмся уже к теме японско-китайской войны.

– Слушаюсь, ваше императорское высочество, – я сидя кивнул головой. – Последнее готовящееся и предотвращённое покушение на вас также хорошо финансировалось и снабжалось, вплоть до подлинных британских паспортов. Террористы заранее имели данные о контрабандистах и ссыльных на Дальнем Востоке, что говорит о наличии здесь их информаторов. Да! Ещё. Сегодня из Благовещенска по телеграфу пришёл краткий отчёт о дополнительном допросе французского гражданина Нино. Революционеры, которые проживали у него, также имели британские паспорта, представились агентами фирмы «Бриторус» в Лондоне и передали Эмилию Францевичу письмо от директора этой фирмы, написанное его рукой. Либо подделка, либо у нигилистов-революционеров такие связи, либо…

– Всё понятно, Тимофей Васильевич. В докладе этот вопрос отражён?

– Так точно, ваше императорское высочество. Всё тезисно изложено.

– Какие-нибудь предложения представлены?

– Да, ваше императорское высочество. Предложение о создании на Дальнем Востоке специальной группы, которая будет комплексно работать, как по революционной деятельности, так и по шпионской.

– Данное предложение хорошо обосновано? – поинтересовался генерал-губернатор, которому как любому чиновнику расширение штатов всегда в копилку.

– Нет, ваше высокопревосходительство. Только обозначено, – ответил я барону Корфу.

– Надо всё подробно расписать. Цели, задачи, функции, штаты, обеспечение и всё такое прочее. Недели хватит?

– Хватит, ваше высокопревосходительство.

– Ну что же, тогда будем считать, что доклад закончен. Его вы мне вместе с бумагами оставляете, – произнёс цесаревич. – Большое спасибо, Тимофей Васильевич.

Глава 17 Бал

Я намылил мочалку, после чего стал надраивать себя, вспоминая события последних трёх недель.

Мой доклад по финансированию революционеров только им не закончился. После того, как обсудили возможность скорой японско-китайской войны, я всё же решился обратиться к цесаревичу ещё с двумя проблемами.

– Ваше императорское высочество, знакомясь с программами революционных организаций, я отметил, что экономической основой для революции, по мнению народников, марксистов, является бедственное положение крестьян и рабочих. Про последних Маркс в своём манифесте написал, что «пролетариям нечего терять кроме своих цепей». И я о чём подумал…

– О чём же, Тимофей Васильевич? – заинтересованно спросил меня Николай.

– А нельзя ли на государственном уровне законодательно провести реформы, которые бы улучшили положение тех же крестьян и рабочих? Их в населении Российской империи почти девяносто процентов. А если человек сыт, одет, обут, имеет крышу над головой, возможность спокойно продолжать свой род, имеет уверенность в завтрашнем дне и то, что его экономическое положение и через десять лет не изменится, то такое общество не будет подвержено революционным волнениям, – я замолчал и перевёл про себя дух.

– И каким образом, Тимофей Васильевич, вы хотите осуществить такие реформы? – поинтересовался барон Корф.