Личное дело

Но только ведь я - живой человек: все ситуации всё равно не предугадаешь. На сцену по сей день выхожу с трепетом. И ранить меня не трудно. ...Как-то на концерте, когда я пел песни под гитару, получил записку: "Александр Яковлевич, не утомляйте наши уши своим голосом!". Я замолчал. Года на полтора. И понимаю, что не умно это, что просто поддался на провакацию, а вот... - как сумел, так и прореагировал. Слово - самое сильное, самое страшное оружие. Оно может как возвысить человека, так и разрушить его. Иногда удар легче перенести, чем слово. Но не мне судить обидчика. Бог ему судья.

КАК Я БЫЛ ГОТОВ СТОЯТЬ С АЛЕБАРДОЙ

...И вот списался я, по просьбе матери, с корабля на берег. Устроился на швейную фабрику - электромехаником.

Много позже про этот период жизни у меня спрашивали: вы работали в женском коллективе, пригодился ли тот опыт на съёмках фильма "Одиноким предоставляется общежитие"? Я, например, считаю, что мне повезло с ролью в этой ленте режиссёра Самсона Самсонова. Герой мой, бывший моряк, списанный на берег, неожиданно попадает в нелепое положение - его назначают комендантом женского общежития. Сценарий даёт вольный простор, чтобы характеры в комедийных ситуациях проявлялись в полной мере... Может, что-то подсознательно во мне от той моей работы на швейной фабрике и отложилось. Но я тогда ещё очень молодой был. Нас действительно на всю фабрику только пятеро мужиков приходилось.

А моей первой сценой в жизни стала площадка студенческого театра миниатюр при Дальневосточном университете. Меня пригласили на спектакль, я и записался к ним в компанию. На мой счёт там иронизировали - называли Люсиком Эйфелевым. А ещё - Телевизионной башней. Это всё - за длинный рост и худобу.

И вот, несмотря на то, что все мои роли здесь были бессловесными, решился я всё же однажды спросить у художественного руководителя, стоит ли мне попытать счастья в театральном институте, и какие, по его мнению, у меня шансы на успех. Выслушал он это. И категорически заявил: "Ты не обижайся, старик. Я тебе честно скажу: ничего актёрского в тебе - нету".

После такого приговора я только через два года решился в Дальневосточный институт искусств поступать, да и то - по целому ряду случайностей, совпадений... И от волнения меня там так лихорадило, что догадаться о наличии у меня каких-либо способностей было, по-моему, совершенно невозможно.

А решился всё же - так: случайно попал на дипломный спектакль этого института. Меня туда приятель привёл. Осень, ещё тепло было, и собрался я уже в тот вечер совсем не туда - в ресторан должен был с друзьями идти. А приятель вдруг: "Нет, идём! У студентов театрального факультета первый выпуск, их спектакль сегодня".

Играли чеховского "Иванова". Смотрел, ошеломлённый... Валера Приёмыхов тогда там учился, в этом самом спектакле он тоже играл. Валера и потом вопринимался мною как огромнейшее человеческое и творческое явление.

Так вот, сильнейшее то было потрясенье! С этого вечера я всерьёз, неизлечимо заболел театром. Навечно. Судьба моя в тот вечер перевернулась. Запомнил даже навсегда, что сидел в четвёртом ряду. На семнадцатом месте. Да, чеховский этот студенческий спектакль решил всю мою жизнь. Трудно даже выразить словами - так было всё здорово, столько было в их игре трепета, столько искренности!.. Был до этого уверен: всё равно на море вернусь. Немного ещё на берегу побуду, чтобы мать успокоилась. А тут...

Попросил я, правда, у моря прощенья. Пошёл после спектакля, взбудораженный, сам не свой, на берег Амурского залива. На берегу сидел. Думал. Чувствовал себя виноватым... Но знал уже, что нахожусь во власти чего-то для меня не очень понятного, крепко меня захватившего. У меня было огромное желание посвятить себя сцене. Однако, я не решался поступать на театральный факультет. Всё было как-то странно, неопределённо - меня чудовищно терзало ощущение неуверенности. Вспоминал художественного руководителя. Прямо же сказано было - актёрского во мне ничего нет...

И опять - чистая случайность: вдруг попадается мне на глаза объявление. В Институте искусств идёт дополнительный набор на театральный факультет. И я это объявленье прочитал. А как прочитал, так и рванул туда. Навис над вахтёршей - "Где тут в артисты берут?". Она, серенькая, маленькая, даже испугалась, по-моему. Молча указала на красивую женщину, которая спускалась по лестнице мне навстречу, как сама судьба. Может быть самый главный человек в моей творческой жизни. Удивительная женщина Вера Николаевна Сундукова. Строгая, красивая, с лёгкой проседью в волосах!.. Это фантастика какая-то была: она видит меня, бледнеющего, краснеющего, не владеющего собой. "Я хочу быть актёром!" - выпалил я.

Разумеется, ни стихов, ни басни, ни прозы - короче, ничего я не знал, только от желания весь трясся. И вот что-то она, Вера Николаевна, во мне углядела. Потому что не выгнала, а велела выучить хотя бы басню и прийти завтра.

...На что я надеялся, когда поступал, не знаю. Мне уже 21 год был! И среди поступающих считался я большим переростком. Те - со школьной скамьи.