Личное дело майора

Кофе грел организм. И немного душу.

Тома прислушалась к себе. Хорошо ей? Она не могла сказать.

Скорее, спокойно.

Несмотря на ужасный вечер, обернувшийся для нее унижением и полным фиаско, хотелось улыбаться.

Она понимала, что состоянии эйфории скоро пройдет и на нее обрушится реальность. В которой она снова будет одна.

Психолог говорила, что ей необходимо двигаться дальше. Что она зациклилась, создала сама себе замкнутый круг, из которого не желала выбираться. Так и было. Разве Тома спорила?

Стокгольмский синдром наоборот. Она влюбилась не в похитителя, а в человека, который ее спас.

Бывает ли такое? Бывает.

Девушка прикрыла глаза и вспомнила те секунды, которые провела в руках майора Евгения Тихонова. В тот день… Первое, что она почувствовала, – тепло, которое окутало ее, как одеялом. Коконом. Такое родное, вкусное. Потом уже были его глаза. Серьезные. Сосредоточенные. Немного злые. Она их очень хорошо запомнила.

И помнила все дни, что находилась в больнице, на реабилитации. Ей очень хотелось, чтобы обладатель серьезных зеленых глаз пришел и навестил ее. Такого, конечно, не случилось. А она думала о нем. И думала.

Быть дочкой судьи значит иметь определенные преимущества. Связи. Тамаре не составило труда узнать многое о человеке, в котором она потонула…

Добровольно.

Она цеплялась за него, как за спасательный круг.

Мама как-то раз вспылила и сказала, что для девочки недопустимо унижение. Бегать за мужчинами последнее дело. Раньше Тома придерживалась такого же мнения.

Мальчики всегда оказывали ей внимание. С садика. Сколько Тома себя помнила, вокруг нее всегда «вились ухажеры». Так бабушка, посмеиваясь, говорила ей, наблюдая, как пацаны в песочнице таскают ей цветы.

Тома никого не выделяла. Ее сердце продолжало ровно биться.

Чуть позже повзрослевшей внучке бабушка сказала, что красота Томы роковая. Что из-за таких, как она, мужья уходят из семей. На что Елена Викторовна грозно фыркнула.

Бабушка у нее мировая, надо навестить, давно Тамара у нее не была.

Роковой красоткой она себя так и не почувствовала. Наверное, принимала то, что дано природой, как данность.

И не думала, не гадала, что единственный мужчина, чье внимание для нее окажется жизненно важным, останется равнодушным.

Хотя в последнее Тамара тоже особо не верила. Вот не верила, и все тут. В ней могла говорить излишняя самоуверенность, но это было не так. Тома трезво смотрела на вещи, на обстоятельства. И она ловила на себе взгляды Тихонова.

Только толку-то…

Тома откинулась на спинку подоконника и вспомнила, как они впервые очно познакомились.

Лицо Жени в тот момент она вряд ли забудет.

Он с другими парнями выходил из спортивного комплекса, где у них проходили тренировки. Тома к той минуте уже стояла у машины минут десять. Мужчины запаздывали. Может, дольше обычного тренировались или в душе заболтались, обсуждая текущие дела.

Увидев их, Тома поспешила открыть переднюю пассажирскую дверь и достать длинноствольные розы. Сто одну штуку. Букет был тяжеленным. Если продержать его дольше минуты, руки ощутимо напрягались.

Естественно, девушка отлично знала, как выглядит со стороны и что ее сложно проигнорировать.

Поэтому не удивилась, когда кто-то из мужчин восхищенно заулюлюкал. Кто-то даже неприлично выругался.

Она же смотрела только на Женю.

Тот остановился. Впрочем, как и другие парни, когда увидели, как она идет к ним.

– Добрый вечер, – стараясь сохранять видимое спокойствие несмотря на то, что сердце истошно колотилось в груди и готово было выпрыгнуть и покатиться по асфальту, сказала девушка, приветливо улыбаясь. – Евгений, это вам.

Бабушкино воспитание давало о себе знать. Никаких «ты» с незнакомыми людьми.

Тома протянула букет шокированному Евгению. Он, в отличие от нее, удивление, граничащего еще с чем-то, скрывать не собирался. Его брови взметнулись кверху. А потом…

Кажется, он разозлился.

– Жека, ну нифига себе. У нас теперь тебе барышни цветы дарят, а не ты, – заржал кто-то рядом. Беззлобно.

– Завидуй молча, Тох.

– Цветы-то возьми, девчонка едва их держит.

Тихонов сделал к ней шаг.

– Точно мне? – как-то недовольно буркнул он, хмурясь.

– Вам. – Тамара продолжала улыбаться, хотя губы начинали дрожать.

Что-то не так…

Не рады ей.

В том, что ее узнали, она не сомневалась.

Цветы у нее забрали со словами:

– Это ты зря…

– Мне хотелось вас поблагодарить. И познакомиться. Очно.

– Тоже зря.

Друзья у Тихонова оказались догадливыми, потому что незаметно испарились. Разошлись к своим машинам, оставив их вдвоем.

– Почему? – Тома склонила голову набок, отчаянно вспоминая, как надо кокетничать с мужчинами.

Она не учла одного. Перед ней стоял взрослый мужчина, а не ровесник-воздыхатель! Хотя поклонников и старшего возраста у нее тоже хватало.

– Потому, – недружелюбно сказал Евгений, глядя прямо ей в лицо.

Строго. Неприветливо.

Липкий страх, который отнюдь не покинул Тамару, яростно всколыхнулся в груди, разлил кислоту, впрыснул в кровь. Ноги задрожали. Пришлось выпрямить спину, чтобы они не подкосились. Хороша же будет красота, если она рухнет на асфальт прямо к ногам спасителя!