Личное дело опера Иванова

– Всем может достаться, никогда заранее не угадаешь. Лучше не думай об этом, те, кто думают, как правило, долго не выдерживают. Жена не выдержала.

Оксана улыбнулась и, пряча смятение, поспешно встала. Всю неделю терзалась сомнениями – сказать про Ирину или нет? Оно ведь, вроде бы и рассказывать особо нечего, а всё равно страшно. Андрей человек довольно резкий, а их внезапно закрутившийся роман настолько невероятный, что, казалось, любая мелочь может превратить карету в тыкву. И вот, лёжа без сна в их первую совместную ночь, твёрдо решила, что надо… А всё-таки страшно. Даже не знала, как начать, какой выбрать момент.

Обернулась: Андрей, поглядывая на часы, допивал чай и дочитывал газету. Сердце взволнованно стукнуло: может, сейчас?..

В коридоре хлопнула дверь.

– Кажется, кто-то проснулся, – ухватилась Оксана за очередную отсрочку и сбежала.

Однако оказалось, что дети ещё спят: Тёмушка, разметавшись и скинув одеяло на пол, а Марина наоборот – завернувшись в него чуть ли не с головою. Оксана убрала волосы с её лица и не удержалась, поцеловала в висок. И увидела вдруг, как заметались глаза под закрытыми веками. Так-так, шпионка маленькая…

Какая же она всё-таки забавная! Снаружи – одно сплошное противоречие, а внутри – целый океан девчачьей ласковости и потребности в любви. И это только начало. Самый такой возраст начинается, когда на одной строгости и запретах далеко не уедешь. Всё-таки девочкам нужна мама. Обязательно.

Андрей уже позавтракал, и, перейдя в зал, копался в каких-то бумагах из своей папки.

– Ну что, встали?

– Тёма спит, а вот Марина, кажется, притворяется. – Взяла вешалку, чтобы убрать сброшенную на спинку стула домашнюю одежду. – Она, похоже, так и не успокоилась. Наверное, пыталась выследить один ты на кухне или со мной.

– Понятно, – Андрей застегнул папку, поднялся. – Сейчас уже бегу, а вечером поговорю с ней. Ты главное не принимай близко к сердцу, если будет совершать диверсии. Просто у неё есть кое-какие задвиги на счёт моей личной жизни, но это наши с ней дела, ты не вмешивайся. Разберёмся.

– Я провожу! – засуетилась, убирая одежду, Оксана, и из шифоньера к её ногам выпал зелёный лоскут. Оторопело подняла его – ну точно! Ошибки быть не могло! Схватилась за вешалку со своим платьем, замерла на мгновение, увидев его изрезанный, свисающий лохмотьями подол… И рассмеялась. Это было настолько неожиданно и дерзко, и в этом был такой понятный, чисто женский посыл, что сердиться было просто невозможно. Развернулась к Андрею:

– А вот и первая диверсия!

Однако Андрей её веселья не разделил. Наоборот, разъярился в долю секунды.

– Мари-и-ина!

Ринулся в комнату дочери, по пути выдирая из пояса брюк ремень. Оксана следом.

– Не надо Андрей! Андрей!

Маринка забилась в угол, судорожно прижимая к груди скомканное одеяло.

– Это что такое? Что, я тебя спрашиваю? Совсем советь потеряла? – швырнув платье на кровать, оглушительно щёлкнул в воздухе ремнём. – Никогда не порол, но терпение моё кончилось!

Маринка вздрогнула, но не проронила ни слова. Зато в глазищах ужас.

– Андрей, ты с ума сошёл! – повисла у него на руке Оксана. – Не смей!

– Выйди, это тебя не касается!

– Не смей!

Он рванул руку из её захвата, так, что Оксану даже слегка занесло. Раздражённо нахмурился:

– Куда ты лезешь?! Выйди, сказал!

– Нет!

Андрей, пунцовый от ярости, глянул на Маринку, глянул на Оксану и, отшвырнув ремень, ушёл, напоследок громко хлопнув дверью.

Колотило, наверное, всех. Оксана и так-то места себе не находила, а тут ещё Марина закрылась в туалете. И можно было представить, что творилось с Андреем! Но как ей было не вмешаться? Это же так глупо – хвататься за ремень из-за тряпки!

Часа через полтора дома всё более или менее успокоилось. Марина завтракать отказалась, упрямо сидя в своей комнате, Оксана понимала, что лезть под руку не особо удачная мысль, но и делать вид, что ничего не происходит, не могла. Попробовала раз, другой. Бесполезно. На незаправленной кровати так и лежало зелёное платье – словно яблоко раздора, и, в очередной раз войдя в комнату, Оксана не стала уговаривать Марину, а взяла платье и на глазах у ребёнка дорезала его окончательно. Закончив, забрала обрезки и просто вышла.

Минут через пятнадцать на кухню пришла Марина. Виновато повесив голову, села у стола.

– Вообще, оно мне очень нравилось, – не скрывая расстройства, вздохнула Оксана. – Это было моё самое любимое, и самое красивое платье. Вот у тебя есть самое любимое платье?

Марина, опустила голову ещё ниже.

– Зачем ты это сделала?

Молчание.

– Ну, как придумаешь, скажешь. Хорошо? Мне правда, очень интересно! Ты ведь платье испортила, а я так и не поняла, чего ты хотела этим добиться. И папа не понял. Получается, что ты чуть не схлопотала ремня, а цели своей так и не достигла, да? – Выдержала паузу, глядя, как Марина взволнованно ковыряет край скатерти. – Ну ладно, поговорили, а теперь давай завтракать!

– Зачем ты будешь у нас жить?

Оксана даже не сразу нашлась, что ответить.

– А тебе этого так сильно не хочется?