Личное дело

В последнее время Лигачев занимался в Политбюро сельским хозяйством. Интересы развития этой отрасли он отстаивал последовательно и решительно. Не выступая против аренды, считал преступлением расшатывать, а не укреплять колхозы и совхозы, ратовал за неспешный эволюционный путь развития на селе различных форм собственности, решительно выступая против частной собственности на землю.

Его политическая открытость, непримиримость по ряду вопросов стали мишенью для постоянных нападок значительной части «демократов». Имя Лигачева стало нарицательным, когда речь заходила о «реакционерах», «консерваторах». Его пытались опорочить, бросить тень на его личную порядочность.

Бывшие следователи Генеральной прокураторы Союза ССР Гдлян и Иванов обвинили Лигачева в получении взяток по так называемому хлопковому делу. Я знаю всю эту историю и хотел бы еще раз подчеркнуть всю беспочвенность подобных утверждений.

Впрочем, официальное сообщение генерального прокурора СССР в свое время было опубликовано, там отражена бездоказательность заявлений Гдляна и Иванова, бросивших тень на Лигачева.

Абсурдность клеветнических наветов Гдляна и Иванова на Лигачева в получении им якобы взяток была совершенно очевидна уже в конце 1988 года. Из материалов, которыми располагал Комитет госбезопасности, следовало, что в данном случае имеет место целенаправленная травля Лигачева со стороны ряда недостойных лиц, преследующих особые политические цели.

Очень хорошо знал это и Горбачев. Более того, как председатель Комитета госбезопасности, я несколько раз докладывал на заседаниях Политбюро ЦК КПСС о том, что против Лигачева ведется лживая кампания, что Иванов, Гдлян и лица, стоявшие за ними, поставили перед собой цель опорочить этого человека, а затем бросить тень на все Политбюро. Что они имеют в виду не только «докопаться» до Лигачева, но уже наметили другие цели, и среди них есть даже Горбачев.

Более того, по одному материалу, который попал в Комитет госбезопасности, было видно, как Гдлян и Иванов собирались на первых порах бросить тень в получении взяток и на Яковлева. Я тоже доложил об этом Политбюро. Правда, потом Гдлян и Иванов отказались от этого намерения и договорились не трогать его.

Говоря об этом, я хочу подчеркнуть явно политические цели, огромные аппетиты Гдляна и Иванова и лиц, стоявших за ними, в возведении клеветы на тех, кто им был на каких-то этапах чем-то неугоден.

Хорошо помню страдания Лигачева. Ему было по-человечески тяжело переносить всю эту грязь, но еще более обидно было видеть, как его товарищи по партии не принимают меры к тому, чтобы помочь ему освободиться от клеветнических наветов.

Я неоднократно беседовал с Горбачевым и говорил, что надо решительно выступить в защиту нашего товарища, нужно полагаться на официальные документы Прокуратуры Союза ССР, из которых видна абсурдность обвинений, что речь идет не о Лигачеве и других, речь идет о партии, о ее штабе — Центральном Комитете и Политбюро, которые, по задумке определенных сил, во что бы то ни стало должны быть скомпрометированы, чтобы расчистить путь для ударов по партии в целом.

То, что в Узбекистане были нарушения законности, слов нет, но то, что целую республику сделали объектом травли, мишенью нападок на ее народ, на успехи, которые были ею достигнуты за годы советской власти, на ее руководителей, было совершенно очевидным. Речь шла о действиях сил, уже тогда замахнувшихся на Союз в целом.

У меня порой складывалось впечатление, что Горбачев все это терпел по той простой причине, что клевета не касалась его лично. И поэтому он считал, что ослабленные соратники по совместной работе будут для него более удобны, чем если бы они оставались сильными и неуязвимыми.

Партия и советский народ в целом оказались мудрее. Я твердо убежден, что ни партия, ни советский народ не поверили клевете на Лигачева и быстро разобрались в этом.

Егор Кузьмич и сегодня представляет настроения, убеждения немалого числа лиц, придерживающихся примерно таких же взглядов, как и он, верных идеям, в духе которых они были воспитаны. Думается, это фактор, с которым нельзя не считаться. Пусть это будет своего рода оппозиция в коммунистическом движении. Ее надо не уничтожать, а, напротив, считаться, вести работу, взаимодействовать с ней, подправлять, но политическими средствами.

Сегодня ни одна политическая сила не гарантирована от ошибок, если рядом с ней не будут действовать оппозиционные силы. Пройдет время, история расставит все по местам. А пока Лигачев проявляет завидные бойцовские качества и внутри страны, и во время поездок за рубеж.

Находится немало людей, которые легко меняют свои убеждения, кидаются из одной крайности в другую, легко расстаются с прошлым, хотя были его активными участниками. Вчера они гордились своим положением, более того, стремились подняться еще выше. Сегодня они выдают себя за когда-то гонимых, за вечных борцов. Вчера они рвались к наградам, сегодня — отказываются от них. Они превратились в великих мастеров держаться на плаву.