Личное оружие

Через несколько минут пассажиры, облаченные в оранжевые жилеты, напоминали сборную спортивную команду, рассаженную по креслам. Самолет снова лег на крыло, и сидящим у левого борта стали видны у горизонта неровные вершины гористого острова. Гарь из багажного отсека теперь проникала в салон, едкий зловещий запах обострил чувство опасности.

- Андрей Николаевич, у меня к вам просьба, - спокойным и торжественным тоном начал Таранов. - Если со мной что - то случиться...

- Валентин Федорович, не будем раньше времени... - перебил его Андрей.

- Потом может оказаться поздно.

- Каждый год вынужденную посадку делают множество летательных аппаратов: космических, самолетов, вертолетов. Я сам несколько раз делал это, да ещё под пулями... - Андрей говорил это спокойным рассудительным тоном, словно объяснял ребенку.

- Ты - оптимист и летчик, Андрей. Привык к небу. К тому же у тебя есть талисман, - его губы тронула едва заметная улыбка. - А я - фаталист. Простой сухопутный фаталист. Лучше предусмотреть все заранее, чем потом, у самой черты сознавать, что мог, но не сделал. Мы смертны, к сожалению, и только деньги вечны. В Москве у меня припрятано полмиллиона долларов. Ты должен забрать их и передать сыну... Десять процентов возьмешь себе, и столько же тому, кто будет тебе помогать... - Таранов понизил голос. Наклонись-ка, - он приблизился к Андрею и, стараясь перекрыть гул двигателей, напряженно зашептал ему в ухо...

Андрей внимательно слушал, стараясь запомнить каждое слово.

- Обещаешь? - уже громче закончил Таранов.

- Валентин Федорович, вы сделаете все это сами, - тихо проговорил Андрей.

- Если я не смогу, дай мне слово, что ты выполнишь это.

- Даю, - Андрей протянул руку. - А если со мной что-то случится, позаботьтесь о Наталье и моей матери.

- Клянусь, Андрей.

Рев двигателей, ранее глухой, стал пронзительным, салон заволокло синеватым дымом.

Саватеев, обняв Нинико, шептал:

- Если что-то случиться, Нинико, знай, я искренне любил тебя...

- И я, я тоже, Женя, дорогой мой... Будем надеяться...

Липинский и Быков мирно дремали после очередной чарки.

Бригадир, обхватив за плечи дрожащую от страха Зинаиду Васильевну, истово, как заклинание, вполголоса напевал ей на ухо:

- Опять по пятницам пойдут свидания, и слезы горькие моей родни...

Знай он хотя бы одну молитву, быть может, он бы сейчас молился.

Раскинув в стороны крылья, огромный лайнер, коснулся серебристым, вытянутым, как ракета, телом поверхности океана, и, взметая фонтаны воды и тучи брызг, продолжал стремительно нестись вперед. Внезапно раздался страшный скрежет: напоровшись на подводные рифы корпус с треском лопнул и раскололся на части. Оказавшиеся в местах разломов пассажиры, словно пружиной, были выброшены в пенящиеся волны. Расколотый ударом самолет мгновенно ушел под воду. Треск обшивки и рев двигателей сменился звенящй тишиной, нарушаемой лишь гортанными голосами вспугнутых чаек, дожидавшихся здесь отлива, да редкими отчаянными криками разбросанных среди волн немногочисленных пассажиров.

Глава 29.

Андрея вышвырнуло куда - то вверх и в сторону, он даже не понял толком, как оказался в воде. Рядом покачивался на волнах человек, лицо его было погружено в воду, на поверхности была видна только спина в оранжевом спасательном жилете. Превозмогая боль, Андрей подплыл к нему, и содрогнулся, увидев размозженный затылок и розовую от крови воду. Ухватил его за спасательный жилет, Андрей перевернул его на спину и узнал Таранова: безжизненные лицо его было неподвижно, как маска. Андрей огляделся и увидел подплывающего Мареничева. Когда-то в "Альтаир" перед ним был задерганный, озабоченный человек, теперь выражение лица его было волевым и решительным. Отплевываясь от воды, он крикнул:

- Я уже видел его, там снесло полчерепа. Спасай живых.

Поколебавшись, Андрей отпустил Таранова, и рванулся вперед, к Мареничеву. От резких движений брасом поясницу пронзила такая острая боль, что у него перехватило дыхание. Он перевернулся на спину, с трудом вздохнул и крикнул:

- Не могу плыть, что - то с позвоночником.

- Двигай к берегу, на спине, - услышал он голос Мареничева. Дотянешь?

- Постараюсь.

Через несколько минут боль отпустила. Запрокинув голову и осторожно подгребая руками, то взлетая, то опускаясь на волнах, он медленно поплыл на спине.

Андрей не помнил, сколько прошло времени. Когда, почувствовав мель и близость берега, он попытался встать на ноги, набежавшая волна накрыла его, швырнула вперед, потянула назад, он не удержался на ногах и разбил себе о камни колено.

Берег был усеян мелкой галькой, обточенными океаном валунами и огромными камнями, сползшими с возвышающегося метрах в десяти от воды скалистого берега. Справа скалы подступали к самой воде, слева они снижались и постепенно уходили вглубь острова.