Личность преступника. Криминолого-психологическое исследование

Такую особенность личности террористов необходимо учитывать при проведении конкретных антитеррористических мероприятий, например, в переговорах с теми, кто захватил заложников. Нужно учитывать, что подобные ситуации террористы бессознательно воспринимают именно как захватывающую игру, ставкой в которой может быть их жизнь. Но надо помнить, что это их, во всяком случае многих из них, не испугает: для них собственная жизнь, не говоря уже о жизни других людей, лишь плата за то несказанное удовлетворение, которое они испытывают от участия в столь захватывающей игре. При этом насыщаются и их нарциссические влечения.

Исследуя конкретных террористов, можно убедиться в том, что большинству из них присущи предельная нетерпимость к тем, кто думает иначе, и фанатизм, порожденный максималистскими идеями «спасения» своей этнорелигиозной группы, ее торжества, полного посрамления и уничтожения ее врагов, которые ненавидимы. Террористам свойственна твердая вера в обладание абсолютной, единственной и окончательной истиной или в то, что те, кому они подчиняются, конечно же, обладают ею. Отсюда вера в свое мессианское предназначение, высшую и уникальную миссию во имя «спасения» и счастья своей нации или сторонников своей веры. Убежденность в собственной миссии может быть чисто эмоциональной, а может основываться на «рациональных» идеологических постулатах, святости традиции, мудрости лидеров. Подобная убежденность отличает истинных террористов от «попутчиков», которые согласились совершать террористические акты из корыстных соображений, и от «темных», неосведомленных, попавших под чье-то влияние людей.

В целом этнорелигиозные террористы принадлежат к закрытому типу личности, что исключает всяческую критическую мысль и свободу выбора, поскольку они видят мир только в свете предустановленной «единственной истины». Логическим следствием «закрытости» и фанатизма является поразительная, подчас парадоксальная узость, односторонность взглядов, ведущая к максималистской абсолютизации частного, произвольно вырванного из общей системы связи и совершенно не учитывающего другие позиции и представления. Очень часто вследствие этого мир теряет для них реальное очертание, само же сознание и его образы становятся мифологизированными. Формирующиеся в нем символы приобретают бытийное значение, поэтому посягательства на них, действительные или мнимые, воспринимаются крайне болезненно.

Закрытость личности террористов, равно как и другие их особенности, следует прежде всего учитывать при проведении переговоров с ними и их допросов в ходе расследования уголовных дел. Однако прямолинейные и тем более грубые попытки разрушить их «закрытую оборону» могут привести к весьма нежелательным результатам, сделать невозможными доверительные контакты с ними.

Психолого-психиатрические особенности личности террориста во многом определяются тем, что он непосредственно соприкасается со смертью, которая влияет на его психику, поступки и на события, в которые он включен. Личностная специфика террориста такова, что он стремится к смерти. Террорист разрушает последние преграды, отделяющие от нее.

Это террорист-некрофил. У террориста отсутствует задача выживания, чаще всего он и не ставит таковую перед собой, поскольку сам стремится к смерти. Раз приблизившись к ней, такой человек начинает приобретать опыт, который либо осознается и становится основой внутреннего развития, либо не осознается и на уровне личностного смысла определяет поведение, в том числе через потребность вновь и вновь испытывать дрожь от соприкосновения с тем, что находится за гранью. Наркотическая для террористов атмосфера близости к смерти может толкать на совершение самоубийственных террористических актов, а также убийств, не обязательно террористических, например при участии в разных военных конфликтах.

Террористы, которые видят в смерти, своей или чужой, единственный путь решения вставших перед ними проблем, естественно, не испытывают страха перед возможной гибелью. Поэтому профилактический эффект неотвратимости уголовного наказания в отношении таких людей практически ничтожен. Они не боятся смерти, а перспектива длительного, даже пожизненного лишения свободы обычно не принимается ими во внимание, они просто не думают об этом. Только уже после вынесения приговора такие люди начинают осознавать, что им всю жизнь или значительную ее часть предстоит провести в местах лишения свободы. Их страдания, связанные с наказанием, начинаются с этого момента.

Всех обследованных нами террористов мы сопоставили с теми людьми, которые совершили убийства в сфере быта, семьи и досуга. Приведем вначале некоторые общие показатели, характеризующие эти две группы.

Прежде всего оказалось, что средний возраст террористов (28 лет) несколько ниже, чем возраст бытовых убийц.