Личности в истории. Россия

В 25-летний юбилей своей сценической деятельности актриса выходила в этой роли на вызовы 64 раза, а после последнего исполнения «Орлеанской девы» в 1902 году Марии Николаевне преподнесли средневековый меч, символизирующий ее героическое искусство.

«…Исполнение этой роли считаю заслугой, повторяю, единственной», – так впоследствии оценила свое творчество и свою жизнь Ермолова.

Мария Николаевна Ермолова в роли Жанны д’Арк

* * *

Постановку «старой пьесы» все – и дирекция, и актеры – воспринимали как странную фантазию актрисы. Предрекали неуспех. Актеры – случайные, ролей не знают, вместо костюмов – какие-то лохмотья из гардероба Большого театра. Декорации были сборные, тряслись картонные стены, когда Ермолова разрывала бутафорские цепи в башне… Но делала она это так, что зрители верили – «цепи эти железные, а стены из тяжелого гранита». Гения Ермоловой оказалось достаточно, чтобы обеспечить успех. (По воспоминаниям Т. Л. Щепкиной-Куперник.)

В течение десяти лет после поступления в труппу Малого театра Ермолова искала и ждала свою роль.

«Ах, как мне хочется играть, как мне хочется жить… Сыграла я „Сверчка“ и… ничего. Я недовольна собой. Успех мой немножко было вскружил мне голову, но, пришедши в себя, я вижу, что это не годится. А я-то мечтала быть великой актрисой…. Желаю от всей души приносить пользу, но приношу ли… Не знаю». Продолжая нередко играть в ненавистных водевилях и затасканных мелодрамах, Ермолова в эти годы упорно работала над собой, над голосом, пластикой, занималась языками, читая в подлиннике любимых Шиллера, Гете, Гюго.

Эпоха нуждалась в людях поступка. Натуры сильные, способные к действию и подчиняющие свои поступки долгу, идее привлекали Марию Николаевну.

* * *

В XIX веке в недрах театра классицизма, основанного Федором Волковым, зарождается новое направление – романтический театр. Театральное искусство завоевывает сердца наших соотечественников. Звучат страстные слова Виссариона Белинского: «Театр!.. Любите ли вы театр так, как я люблю его…? Или, лучше сказать, можете ли вы не любить театра больше всего на свете, кроме блага и истины?.. Что же такое, спрашиваю вас, этот театр? О, это истинный храм искусства… Но возможно ли описать все очарование театра, всю его магическую силу над душою человеческою?» Храмом искусства театр становится благодаря своим жрецам – актерам.

Чародеем сцены называли выдающегося актера романтического направления Павла Мочалова, «который творил мир одним словом, одним дыханием». Чацкий, Гамлет, Отелло, Ричард III – сыгранные им роли покоряли сердца публики.

В это же время Михаил Щепкин, бывший еще крепостным актером, становится реформатором русской сцены, основоположником реализма в сценическом искусстве.

Мария Николаевна Ермолова – наследница традиций двух гениев, Щепкина и Мочалова. Ее реализм неразрывен с романтикой, которая возвышает действительность, показывает человека не только таким, каков он есть, но и таким, каким он может, должен быть. Реализм и романтика, правда и простота – в этом сущность ее творчества, ее гениальности в искусстве трагедии.

Малый театр конца XIX века называли вторым университетом, а Ермолову второй Татьяной (святой покровительницей) для театра. Друзья-актеры называли ее просто М.Н. и видели в ней учителя. Сама Мария Николаевна никогда не претендовала на роль учителя и никогда никого не учила специально. Ее уроками был ее собственный пример.

Комиссаржевская. Чайка русской сцены Марина Калинина

Великая актриса. Чайка русской сцены. Солнце России. Так называли ее в начале XX века. Так называют ее до сих пор. «Я вспоминаю ее легкую, быструю фигурку в полумраке театральных коридоров… ее печальные и смеющиеся глаза, требовательные и увлекательные речи. Она была вся мятеж и вся весна», – писал о ней Александр Блок.

Ее провожали в последний путь ученые и писатели, знаменитые актеры и студенты, городские обыватели и рабочие. Она соединила всех своим талантом.

На чердаке одного парижского дома жил очень бедный и очень талантливый скульптор. Он лепил прекрасную статую, и та была почти уже готова, когда ночью неожиданно ударил мороз. Глина еще не затвердела, и вода могла изнутри разрушить творение. Тогда мастер укутал статую в свое единственное теплое одеяло. Наутро его нашли мертвым – возле прекрасной статуи…

Эту историю Вера Федоровна Комиссаржевская любила больше всего, и она серебряной нитью прошла через всю ее жизнь. Еще в детстве отец постоянно говорил Вере, что она должна раз и навсегда выбрать – или «вкусный пирог с начинкой» (простая, обеспеченная жизнь), или служение «чистому идеалу». Она выбрала идеал, гармонию и красоту – выбрала театр, хотя тогда, в начале XX века, работать в театре было непросто: два спектакля в день, а между ними – репетиция, в сезоне 58 ролей, каждые два-три дня – премьера. Но при всем при этом Комиссаржевская всякую новую роль не играла, она в ней жила.

Вера Федоровна Комиссаржевская. Фото Императорских театров конца XIX – начала ХХ века