Личности в истории. Россия

Природа. Ефремов ее не боготворил. Он просто не переставал повторять, что человек должен быть с природой на «Вы» и на «ты» одновременно и что этому надо учиться:

«Важнейшая сторона воспитания – это развитие острого восприятия природы и тонкого с ней общения. Притупление внимания к природе – это, собственно, остановка в развитии человека, так как, разучаясь наблюдать, человек теряет способность обобщать».

«Туманность Андромеды»

Ефремов – историк. Как ни удивительно, но до середины 80-х годов прошлого столетия в стране практически не было художественных книг о Египте, кроме ефремовских «Таис Афинской» и «На краю Ойкумены». Это было единственное средство популяризации древней культуры. Об Индии можно было что-то найти, но «Лезвие бритвы» оставалось популярной книгой, в которой говорилось о Древней Индии. Довольно долго ни у кого, кроме как у Ефремова, нельзя было прочитать о йоге и о нашем ее восприятии. Его историческими романами зачитывались поколения от 7 до 70. Читателя влекла тайна, скрытая в самом человеке:

«Внутри самого человека есть нераскрытые могучие силы, пробуждение которых путем воспитания и соответствующих тренировок приведет к высокой духовной силе, о какой мы мечтали».

«Лезвие бритвы»

Увлечение индийской йогой могло закончиться для него в то время десятью годами лагерей, поэтому он вынужден был ее мудрость облекать в приключенческую форму своих романов. В книгах он вкладывал меч в руки Музы, но только для защиты, а не для нападения, будучи глубоко уверен, что «прекрасное служит опорой души народа». Красота для Ефремова – это то «лезвие бритвы», по которому суждено пройти человечеству, прежде чем достичь будущего – Эры Встретившихся Рук:

«Красота существует, как объективная реальность, а не создается в мыслях и чувствах человека. Красота – это наивысшая степень целесообразности, степень гармоничного соответствия и сочетания противоречивых элементов во всяком устройстве, во всякой вещи, всяком организме.

Красота – это чувство меры. Основа культуры – это понимание меры во всем. Я представляю себе эту меру чем-то чрезвычайно тонким, почти невидимым из-за чрезвычайной остроты – лезвием бритвы».

«Лезвие бритвы»

Поэты

«Пишу по должности гражданина». 300 лет Антиоху Кантемиру Ольга Наумова

Сейчас модно выбирать то десять, то двадцать, то сто имен России. Но среди них, я уверена, не будет имени Антиоха Кантемира, первого русского писателя.

Строго говоря, он и русским-то не был: отец – молдавский князь, мать – из рода византийских императоров. Занесла судьба в чужую страну, есть знатность, достаток (по нашим меркам, богатство) – живи и радуйся. Он и жил. И радовался, конечно. Но по-своему.

Характер Антиох Кантемир имел книжный, тихий, домашний. Из него получился бы прекрасный ученый, недаром еще лет в 18–20 его прочили в президенты только что открытой Академии наук. И человек он был мягкий, добрый, никогда не мог настоять на своем. Даже на братца, отобравшего у него наследство, не возроптал, только урезал свои и без того скромные расходы.

Почему же он все время оказывался в гуще событий – то возводил на престол Анну Иоанновну, то гремел на всю страну своими сатирами, острыми и язвительными, то переводил научные труды, которые запрещали и объявляли богопротивными?

Князь Антиох Дмитриевич Кантемир

Наверное, время было такое – время перемен. Своей мощной рукой Петр выдернул Россию из затянувшегося средневековья, и она пыталась наверстать все столетия, на которые отстала от Европы. Каждый дееспособный человек – на вес золота, каждый неравнодушный может внести свой вклад в историю. Но не каждый к этому стремится. Кстати, ничем это время от нашего не отличается. А много ли вокруг Кантемиров? Люди предпочитают жить в тихом семейном кругу или строить карьеру. А история… Пусть ее делают… ну, не знаю… пусть она сама как-то делается.

Значит, просто человек был такой, этот Антиох Кантемир?

«В уме и науках от всех лучший»