Личности в истории

Вся роспись потолка обладает изумительным декоративным единством. И вместе с тем она рассчитана на то, чтобы зритель мог рассматривать ее по частям, проникаясь содержанием сюжетов. Между библейскими сценами центральной части и в пространствах люнетов, расположены грандиозные (и на самом деле около трех метров) фигуры Пророков и Сивилл, замкнутые между прорисованных карнизов и пилястр, изолированные друг от друга. Каждая из них по-своему погружена в процесс созерцания, прозрения и экстаза.

В центральной части девять картин из Книги Бытия: от Сотворения Мира до Всемирного Потопа. Художник начинал писать эти сцены в порядке противоположном библейскому рассказу и, продвигаясь вперед, все более ограничивался немногими крупными фигурами. Чем ближе события восходят к первоначалам мира, тем более лаконичными становятся средства изображения.

Фигура Бога-Отца в Сотворении Евы занимает почти треть поверхности картины. Вся сила концентрируется в его взгляде и руке, вслед за движением которой женщина возникает из бока спящего Адама.

В Сотворении Адама – только Создатель и его творение. Эта притча изображена особенно впечатляюще. Бог тянется рукой к руке прекрасного, но неимоверно тяжелого, тела Адама. Энергия сотворения – любовь, словно оживляющая искра, перепрыгивающая с кончика одного пальца на другой, передается от Создателя к его созданию. Волнообразный мост, образованный руками, зрительно связывает два мира. Идеальный, выраженный округлой формой покрова, в которой находится Бог, окруженный ангелами, и которая благодаря диагональному расположению его тела создает ощущение стремительного движения вперед; и мир материальный – несовершенный кусочек земли, чья принимающая энергию пассивность подчеркнута вогнутостью контуров.

Эта ясно читающаяся динамика представляет собой нечто большее, чем повторение известного. Сила средств, через которые выражен смысл легенды, становится и для зрителя активной, вызывает активное внутреннее переживание. А модель сюжета – применимой для бесконечного числа других жизненных ситуаций, где сама легенда – средство иллюстрации событий, являющихся всеобщими, а потому абстрактными, нуждающимися в облачении в конкретную форму, пригодную для анализа. Истинное значение становится шире, формально изображенного здесь, и постигается косвенным путем, с помощью анализа воспринимаемого зрительного образа.

Вскоре после завершения росписи плафона Сикстинской капеллы, в 1513 году, умер Папа Юлий II. Наследники Папы решают пересмотреть проект его гробницы и уменьшить объем, сделав ее примыкающей к стене. Мастер тотчас начал работу над фигурами Моисея и двух Пленников, несмотря на то, что тот мрамор, который он заготовил для этого в Карраре, был давно расхищен, и это пришлось делать снова. Его Моисей напоминает Пророков Сикстинской капеллы своей мощью, но мудрый и грозный вождь, освободитель своего народа, полон страстной силы веры, которая напрягает тело героя, он готов подняться, выпрямиться во весь свой гигантский рост.

В это время Джованни Медичи, с которым Микеланджело когда-то жил под одной крышей, был избран папой под именем Льва X. Он всячески препятствовал продолжению работы над гробницей Юлия II (делла Ровере), к семье которого относился враждебно. В результате проект пришлось упрощать еще несколько раз, работа растянулась на несколько десятилетий, доставив мастеру много неприятностей.

В 1516 году Микеланджело снова во Флоренции. По заданию Льва X, а затем Климента VII (Джулио Медичи) проектирует и начинает строительство фасада церкви Сан Лоренцо, Капеллы Медичи рядом с ней, работает над Библиотекой Лауренциана. Но все эти работы прерываются, когда в 1526 году Медичи были вновь изгнаны из города. Для Флорентийской республики, провозглашенной уже в последний раз, Микеланджело, назначенный главным инженером укреплений, поспешил выполнить планы оборонных сооружений, но предательство и интриги способствовали скорому падению республики. Ему пришлось скрываться в Венеции, откуда он пишет другу: «… когда я находился на крепостном валу у Сан-Николо, кто-то шепнул мне на ухо, что нет возможности дольше оставаться во Флоренции. Он вернулся со мной вместе домой, начертил мне план дороги и покинул меня только тогда, когда я уже был вне города, доказав мне, что все это будет для моего блага. Был то Бог или дьявол – я не знаю». Как гражданин свободной Флоренции, он тяжело переживал унижение своей родины, хотел уехать во Францию.

«Мир – в слепоте: постыдного урока
Из власти зла не извлекает зрак,
Надежды нет и все объемлет мрак,
И ложь царит, и правда прячет око».

Папа помиловал его, поручив закончить строительство капеллы Медичи.