Личные границы. Установить, поддерживать, защищать

Все эти потребности никогда не бывают удовлетворены абсолютно, на все 100 % – но это-то и создает мотивацию, энергию движения по жизни.

Пирамида потребностей хорошо подходит для самоанализа: подумав о своих потребностях, о том, какие из них удовлетворены в большей и какие в меньшей степени, мы можем перейти к размышлениям о том, каким образом мы могли бы их удовлетворить, чему в своей жизни мы можем сказать «Да».

Это не обязательно касается крупных событий (хотя и их тоже), мы можем различить трудности с признанием своих потребностей в повседневности.

«Хочешь, я схожу за хлебом?» – «Не надо, я сама», хотя «я сама» устала и ей не хочется вставать с места. Недоверие к способности других выполнить наши пожелания, нежелание быть должным/ной заставляют нас отказываться даже в тех случаях, когда нам предлагают помощь. Еще сложнее нам бывает попросить то, что нам требуется. Однако если мы привыкаем говорить «Да» своим потребностям, то нам становится проще искать их удовлетворения во внешнем мире. А уменьшить страх отвержения помогает «терапия отказом», описанная в предыдущей главе.

О понимании желаний

Тем, кому трудно просить других о помощи, также бывает трудно принимать и другие формы внимания, комплименты или подарки. Обычно история уходит корнями в детство, когда родители не разрешали просить/сердились на ребенка за просьбы. В результате мы порой теряем способность различать свои потребности и слышать желания. Тогда нам приходится заново обучаться этому навыку.

Мы не можем изменить свое прошлое. Но в настоящем у нас больше осведомленности и больше возможностей выбора, и мы можем отнестись к себе по-другому: более терпимо и дружелюбно, чем те, кто нас воспитывал. Если мы знаем, чего нам хочется, то можем позаботиться о том, чтобы получить желаемое.

Рассказывает Мария С., 29 лет

«Коллега просит меня поработать над проектом в выходной, договариваемся о встрече, я приезжаю, звонок: „Ой-ой, я проспала, прости-прости, бегу со всех ног“. Появляется на 50 минут позже и все повторяет, как ей неловко, как жаль, как она расстроена, никогда такого не было и т. п. И я чувствую, вроде она ждет, что я должна ее утешить, заверить, что все в порядке, но я-то на самом деле вовсе не в восторге. И я говорю: „Давай хотя бы оставшееся время посмотрим, что там с проектом“. Мы работаем, через час я говорю: „Все, мое время вышло“ – „Как? Нам же еще вот это и это надо делать“. – „Значит, на работе сделаем, на сегодня у меня другие планы“. Раньше я бы обязательно сделала то, что от меня ждут, просто потому что ждут. А тут я первый раз подумала, это не мной созданная ситуация и я не должна ее за свой счет разруливать. Потом рассказала об этом случае маме, она пришла в ужас: „Как ты могла? Человек просил тебя о помощи!..“. Но ничего страшного не случилось. Хотя я приготовилась к обидам. Но нет, даже и проект доделали вовремя».

От непривычки, что мы берем и свои чувства в расчет, мы можем путаться в восприятии своего поведения. Иногда мы можем быть излишне резкими, иногда наоборот, пребывание в собственных границах принимаем за резкость – или опасаемся, что так это будет воспринято другими. Недостаток уверенности в своем праве на действия заставляет нас искать совета, обращаться к «третейским судьям» за одобрением. Но разрешить и одобрить такое поведение можем только мы сами. Если люди, к которым мы обращаемся, сами не привыкли поддерживать свои границы, их оценки будут соответствовать их собственным ценностям и правилам, а не нашим. Объективного взгляда на взаимоотношения не существует, поскольку нет незаинтересованных наблюдателей: каждый, кто вовлекается в обсуждение, приходит в него со своими взглядами. Тем не менее у нас может быть потребность обсудить свои желания или поведение с кем-либо, чтобы поразмышлять вслух, посмотреть на себя со стороны. Можно поговорить с разными людьми или же с тем, кто умеет просто внимательно слушать, без оценок.