Личные игрушки демона

— Я знаю, Кэт. Знаю, — пророкотал он, сомкнув зубы на одном из сосков. И ощутил удовлетворение, почувствовав дрожь ее тела. — И все-таки, мы отомстим. — Поклялся он, продолжая приподнимать ее и снова с силой опускать.

— Как? — Это уже звучало чистым стоном страсти. Ногти Кэт еще глубже вонзились в его мышцы, требуя всего, что он только мог дать.

— Он хочет новой забавы? — Прорычал Ник, ощущая, как к обоим подступает новый оргазм. — Мы найдем ему игру. Такую, от которой он не сумеет устать… — Николай не хотел больше говорить.

Он с алчной силой опускал Кэт на себя, содрогаясь от каждого влажного скольжения ее лона по его плоти. Он пульсировал и горел. Он безумствовал, ощущая в ней такое же вожделение и наслаждение. Руки Ника были полны ее плотью, губы Ника терзали, пили Кэт.

В этот раз наслаждение накрыло их в один момент, заставив застонать в унисон, до крови терзая тела друг друга пальцами. И все равно, содрогаясь в сокрушительных оргазмах, каждый знал — этого мало. Они хотели еще.

— Как? — Хрипло повторила она свой вопрос, уткнувшись щекой в грудь Николая.

Не сразу, спустя долгое время, когда пульс у обоих перестал разрывать на части мозг.

Ник лениво передернул плечами и с жадностью собрал пригоршнями ее волосы.

— Путь всегда есть, надо только его найти. — Тихо и задумчиво заметил он, размышляя о том, что с удовольствием провел бы так всю вечность — не покидая ее тела. Но месть вносила свои коррективы…

Эпилог

Кит рассеянно слушал рассказ сестры о злоключениях на работе, при этом стараясь прикинуть, сколько придется вбухать в очередной ремонт бара. Этот треклятый демон заплатит по полной, или пусть убирается куда подальше со своими друзьями из его заведения! Кита достала необходимость делать ремонт чуть ли не каждый месяц. Пошли они все, со своими разборками!

— И что ты думаешь, или я не права, Кит?!

Голос Доминики заставил его быстро сосредоточиться на обсуждаемой проблеме. Сестра чинно сидела на высоком стуле посреди разрухи в его баре, и смотрелась здесь странно не к месту в своем, даже поздним вечером, свежем белом деловом костюме, и с безупречной укладкой на длинных, светло-каштановых волосах.

— Эта Стеффи компетентней тебя? — поинтересовался он, хоть и сам прекрасно знал, что более прилежного сотрудника, чем Ника еще стоит поискать.

Ника скривилась, вздохнула, поджала губы, а потом выразительно посмотрела на него.

— Ну… Кое в чем… — Покраснев, пробормотала она.

Кит едва не расхохотался, но вовремя напялил на лицо каменное выражение. Дожив до двадцати пяти лет его сестра все еще стеснялась открыто говорить о сексе. Смех, да и только, в наше то время. И тем не менее Ника всегда мучительно краснела и начинала заикаться. А он никогда не стал бы ее поддевать по этому поводу.

— Она спит с начальником? — Невозмутимо уточнил Кит и наклонился немного вперед, опираясь на барную стойку. — Потому и получила это повышение?

Ника вперилась глазами в пластик поверхности. Попробовала поддеть пальцем кусочек покрытия, отломившийся, когда одна наглая демоница выгарцовывала на стойке каблуками. Не сумев, она еще раз вздохнула и кивнула.

Кит потер подбородок. Да уж, попробуй в такой ситуации дать совет!

Будь это любая другая девчонка, а не его сестра — он пожал бы плечами и посоветовал бы той самой переспать с боссом. Подумаешь, велика проблема. Тем более, если это поспособствует карьере.

Любого же, кто посмел бы только похабно посмотреть в сторону его сестры, без ее на то согласия — Кит убил бы. И это не было преувеличением слишком ответственного брата. Он уже убивал за нее.

Киту нечего было терять или приобретать в этом мире, все что он мог — давно уже потерял. Даже душа не представляла для него ценности, поскольку и ту он списал со счетов слишком много лет назад. Видимо потому и не удивлялся тому, что его бар облюбовали демоны, и своему собственному равнодушному отношению к такой компании. «А что?», — всегда считал Кит, — «рядом с такими ему самое место».

Доминика же являлась полной его противоположностью. Между ними была разница в четырнадцать лет и целая пропасть во взглядах и отношении к жизни. И все-таки, у Кита не было ближе человека, чем его сестра, которой он мог рассказать почти все, на что имел право. Она же делилась с ним абсолютно всем. Или, по крайней мере, тем, что помнила. Потому что, на самом деле, Кит знал о жизни сестры немного больше, чем сама Доминика желала знать о себе.

Она верила, что в каждом человеке есть что-то хорошее, даже если эта крупица доброты и припрятана за изрядной долей грязи и подлости. Всегда имела четкие жизненные цели и уверенно шла к тем, не позволяя себя свернуть практически ничему. Каждый четверг Доминика ходила на исповедь, хоть Кит и представить себе не мог, в чем сестре-то исповедоваться? И никогда не пропускала воскресную мессу. Причем делала Ники это не для того, чтобы пустить кому-то пыль в глаза своей правильностью и набожностью, а оттого, что искренне верила, что такая жизнь естественна и правильна.