Личные мотивы

Прорезающий темноту свет все бил и бил по глазам, и сна все не было и не было. Валентина тихонько, стараясь не разбудить спящих соседей по купе, слезла с полки, накинула куртку, вытащила из-под подушки сумочку, достала сигареты и пошла в нерабочий тамбур. Весь вагон спит… Нет, смотри-ка, не весь, в одном из купе дверь открыта, пятно света падает на слабо освещенный коридор. Проходя мимо, Валентина не удержалась и скосила любопытый глаз: всего одна пассажирка, женщина лет сорока, в черном спортивном костюме, сидит с ноутбуком на коленях, столик и обе нижние полки завалены бумагами. Чего она дверь-то не закроет? Вот же повезло бабе, одна в купе едет, сама себе хозяйка. Поезд битком набит, Валентина это знает точно, потому что с трудом купила билет, а оказывается, полно свободных мест. Наверняка билетные спекулянты постарались.

В тамбуре противно пахло застарелыми окурками и было холодно, пришлось застегнуть куртку на «молнию». Едва Валентина успела прикурить и сделать пару затяжек, как дверь открылась и появилась та самая женщина из пустого купе. Темно-рыжие волосы, стильная стрижка, черный костюм с ярко-розовой отделкой тесно облегает красивую фигуру с тонкой талией и широкими бедрами, а вот лицо усталое, даже замученное какое-то, и белки глаз покраснели. Да и немудрено, если она все время работает на компьютере, даже в поезде расстаться с ним не может.

– Не спится? – приветливо улыбнулась незнакомка.

Валентина настороженно кивнула, не зная, что ответить. Но отвечать надо было, а то невежливо получится.

– Вам тоже? – ответила она вопросом на вопрос, радуясь, что так ловко вышла из положения.

– Да нет, – женщина рассмеялась легко и как-то рассыпчато, – мне-то как раз очень даже спится. Только нельзя засыпать, уже четыре утра, через два часа прибываем, через час начнут будить, чтобы все успели умыться, пока в санитарную зону не въехали. Если сейчас уснуть, то через час я проснусь с чугунной головой и целый день буду как чумная, а мне надо быть в форме. Лучше уж совсем не ложиться. А спать хочется – как из пушки! Вот вышла покурить с вами за компанию, поболтать, чтобы сон разогнать.

Надо же, какое забавное выражение: хотеть спать «как из пушки». Валентина сроду такого не слыхала. Как это – из пушки? Стремительно и напористо? С такой же неотвратимостью и убойной силой, с какой движется выпущенное из пушки ядро? Или как?

– Вы видели, как я проходила? – удивилась она. – Я думала, вы меня не заметили.

– Еще как заметила. Вы не против? Может, вы хотели побыть одна?

– Нет-нет, – торопливо заговорила Валентина, – я не хотела… То есть я хочу сказать, что я с удовольствием… А вы в командировку едете?

– Из командировки. Шеф надумал покупать очередной свечной заводик, вот и отправил меня на два дня проверить, как там и что, бухгалтерию их посмотреть, ну и все такое, а сегодня у него уже переговоры по поводу этой покупки, и я должна успеть привести все бумаги в порядок и доложить ему свои соображения. Времени, конечно, в обрез, понятно, что я не успеваю, поэтому пришлось покупать четыре билета, целое купе, чтобы спокойно поработать в поезде. Как всегда, все в последний момент и в авральном порядке. Никогда не понимала, почему мужики вечно затягивают до последнего, ничего не умеют делать заранее. – Она сладко зевнула и потрясла головой. – Господи, как же спать хочется! Полцарства за восемь часов сна. Меня зовут Еленой. А вас?

– Валентина. А зачем вашему шефу свечной заводик?

– Фигура речи. – Елена улыбнулась, загасила в висящей на стене пепельнице окурок и тут же вытащила из пачки новую сигарету. – На самом деле речь идет о заводе лекарственных препаратов. Наша специализация – пищевые добавки и прочие прибамбасы для здорового образа жизни. Наш шеф начинал когда-то с распространения заграничных пилюлек, а теперь вырос, стал большим мальчиком и убежденным патриотом, он считает, что импорт лекарств – позор для страны. Ну да ладно, это неинтересно. А вы в Москву едете или возвращаетесь?

– Еду.

– В командировку? Или по личному делу?

Валентина набрала в грудь побольше воздуха, на глаза снова навернулись слезы, в горле спазм.

– По личному, – пробормотала она и внезапно выпалила: – Моего отца убили. И никому дела нет. Все говорят, что преступление раскрыть невозможно, а папа все равно умирал, у него был рак…

Она все-таки не справилась с собой, и слезы хлынули из глаз, стекая по щекам на шею.

Елена внимательно посмотрела на нее и осторожно тронула за плечо.

– Пойдемте-ка в купе, сядем, выпьем чаю, у меня целый термос горячего чая. И вы мне все расскажете.