Личные мотивы. Том 2

А Ангелина-то хороша! Тоже мне, театралка, любительница высокого искусства, на имя даже не прореагировала. Когда Ардаев у одного своего проверенного знакомого заказывал удостоверение следователя следственного комитета при прокуратуре, он специально выбрал это имя – Аркадий Николаевич Торцов. Он с самого начала закладывался на то, что Сорокина будет присутствовать при разговоре, потому что она целыми днями торчит у Гусарова, а если бы ее не оказалось, Ардаев попросил бы пригласить соседей, которые теперь живут в квартире Кротовой. У него и объяснение этому было заготовлено: надо узнать, не приходил ли кто-нибудь, не искал ли сына Ларисы или ее родственников. В общем, он нашел бы что сказать. И Сорокина, а возможно, и ее муж обязательно услышали бы это имя – Торцов Аркадий Николаевич. Ардаеву было скучно, ему хотелось тонкого юмора и неожиданных поворотов в разговоре, ему не хватало адреналина… Но ничего такого не случилось, Сорокина на имя не прореагировала.

Ну что ж, главное сделано, информация получена. Ах, Лариска, ах, бедовая девчонка, куда ж ты девала то, что у тебя было? Неужели отдала своим подружкам или дружкам на хранение? Или все-таки у тебя и в самом деле ничего не было?

* * *

Ангелина Михайловна с трудом дождалась возвращения Вилена Викторовича, который отправился в книжный магазин в центре Москвы, где был большой букинистический отдел, в поисках одного старого издания по истории постимпрессионизма. Едва муж появился дома, она кинулась в красках повествовать о визите следователя Торцова к соседям. Услышав имя, Вилен Викторович поморщился.

– Торцов? – переспросил он.

– Да, Аркадий Николаевич. Заешь, у меня все время было такое чувство, что я этого человека знаю. То ли лицо его мне показалось знакомым, то ли голос, то ли…

– Имя, – подсказал Сорокин. – Ну конечно, имя. Ты вспомни, мы с тобой читали записки Станиславского, и там упоминается педагог Аркадий Николаевич Торцов.

– Точно! – обрадовалась Ангелина. – Вот почему меня все время преследовало чувство, что мы знакомы. А оказывается, они полные тезки, и это просто совпадение.

– Ты Максиму позвонила, рассказала?

– Нет, я тебя ждала. Хотела сначала тебе рассказать, а уж если ты решишь, что нужно звонить, тогда сам и позвонишь.

Вилен Викторович удовлетворенно кивнул и потянулся за телефоном. Ангелина поняла, что все сделала правильно. Все-таки она хорошо изучила своего мужа за полвека совместной жизни. И пусть ему перестало нравиться то, чем они занимаются, все равно у него должно быть ощущение, что он – главный.

Глава 14

– Мне не нравится, когда мне что-то не нравится, – заявил Владислав Николаевич Стасов и воззрился на сидящего перед ним Михаила Доценко. – История с твоим драматургом, который прикидывается крупным ученым-химиком, вызывает у меня зубную боль и жжение в области мозга.

– Он не мой, – возразил Доценко. – Он – твоей заказчицы. И заказчица уж точно твоя, ты от нее прямо млеешь. Чего ты от меня хочешь? Чтобы я нашел, где пребывает его физическое тело, или чтобы я вывел его на чистую воду и доказал, что он мошенник? Имей в виду, правда про Гашина может твоей заказчице очень не понравиться. Ты ей сказал, что он не тот, за кого себя выдает?

– Нет, – с вызовом ответил Стасов. – Я считаю, что еще рано.

– Почему? – не понял Доценко. – Надо было сказать.

– А я говорю: рано. – В голосе шефа Михаил уловил раздраженные нотки. – Гашин жил до своего исчезновения в доме Максима Витальевича Крамарева, главы фармацевтического концерна. Давай-ка, бери ноги в руки и раскопай мне про этого Крамарева все, что сможешь.

Доценко неплохо владел компьютером, поэтому уже через два часа он докладывал Стасову, что Крамарев, помимо бизнеса, занимается еще и политикой и намерен участвовать в выборах в Мосгордуму. В борьбе за депутатское кресло он не на жизнь, а на смерть схлестнулся с Павлом Разуваевым, с которым у Крамарева, между прочим, и раньше бывали жестокие деловые конфликты.

– И какое отношение ко всему этому может иметь драматург Славомир Гашин – совершенно непонятно, – закончил Доценко.

– А ты еще вспомни про пожилую парочку, которая приезжала к Крамареву, – ответил Стасов. – Их вели в гостевой домик, где жил Гашин, и устраивали какие-то совещания. Смотри, как может получиться: Гашин обладает информацией, компрометирующей Разуваева, и все эти секретные посиделки не что иное, как разработка плана, как этой информацией получше распорядиться. Как тебе?

– Да мне-то отлично, – кисло отозвался Михаил. – Только Ирке моей не понравится.

– А Ирка-то твоя тут при чем?

– Стасов, ты невинность-то святую из себя не строй. Чтобы узнать, может ли Гашин обладать компроматом на Разуваева, надо ехать в Пермь и раскапывать всю его биографию, устанавливать его контакты и определять круг общения. Кто поедет? Я, что ли? Я тебя предупреждал…

– Я все помню. Тебе никуда ехать не придется, я Каменскую попрошу, она все равно в Пермь собирается по своему делу, пусть и по твоему поработает.