Личные воспоминания о Жанне Д`Арк сьера Луи Де Конта, ее пажа и секретаря. Том Сойер — сыщик

— Однако ловушка была устроена нехитро. Они хотели выведать, с чем я прибыла к королю, и притвориться, что все передадут правильно, а на деле ловко переиначить смысл моих слов. Вы знаете, что прежде всего нужно убедить дофина дать мне солдат и послать на выручку осажденным. Если бы враги и передали мои слова правильно, ничего не пропустив, все равно до короля не дошло бы самое главное — то, что придает словам жизнь: умоляющий голос, красноречивые жесты, просящие взгляды; а без них какая была бы цена этим словам и кого бы они убедили?

Сьер де Мец закивал головой и сказал, как бы про себя:

— Правильно и мудро! А мы, если говорить по совести, — дураки.

То же самое думал и я и сам мог бы это сказать, то же думали и остальные. Нас охватил благоговейный трепет при мысли, что эта простая девушка, застигнутая врасплох, сумела разгадать и разрушить хитрости опытных придворных интриганов. Мы дивились и восторгались молча. Нам уже были известны ее великое мужество, ее стойкость, выносливость, терпение, убежденность, верность долгу, — словом, все лучшие качества доблестного воина. Теперь мы начинали понимать, что величие ее разума едва ли не превосходило величие ее души. Это заставило нас задуматься.

Мудрый поступок Жанны принес свои плоды на следующий же день. Король вынужден был, отдать должное девушке, проявившей такую стойкость, и сумел выразить свое уважение на деле, а не в одних лишь вежливых и пустых словах. С бедного постоялого двора он переселил Жанну и всех нас в замок Курдрэ, поручив ее попечениям мадам де Белье, жены старого шталмейстера Рауля де Гокура.

Этот знак королевского внимания возымел немедленное действие: придворные дамы и господа толпою сошлись, чтобы увидеть и услышать диковинную Деву–воительницу, о которой говорил весь свет и которая так хладнокровно отказалась повиноваться королевскому приказанию. Жанна очаровала всех кротостью, простотой и безыскусным красноречием, и все лучшие и умнейшие из этих людей признали в ней нечто необычное, отличающее ее от большинства людей и возвышающее над ними. Молва о ней росла и ширилась. Она всегда легко находила друзей и приверженцев, — будь то знатный человек или простой, увидев и услышав ее, никто не мог остаться к ней равнодушен.

Глава VI. Жанна убеждает короля

И все же ей чинили бесконечные помехи. Советчики короля предостерегали его от чересчур поспешных решений. Это он–то да чтобы принял поспешное решение! И вот в Лотарингию, на родину Жанны, отрядили целую комиссию из духовных лиц — ну, разумеется из духовных! — чтобы справиться о репутации Жанны и ее прошлом, а на это понадобилось несколько недель. Вот ведь какая щепетильность! Это все равно как если бы вы пришли тушить пожар, а хозяин дома, прежде чем принять вашу помощь, послал бы за тридевять земель справиться, чтите ли вы день субботний.

Потянулись долгие дни, тягостные для нас, но вместе с тем полные ожиданием одного важного события. Дело в том, что мы никогда не видели ни одного короля, а теперь нам наверняка предстояло это необычайное зрелище, которое полагается хранить в памяти до конца жизни; мы ждали только случая, и оказалось, что нам пришлось ждать меньше, чем другим. Однажды пришло радостное известие: посланцы Орлеана вместе с Иолантой и нашими рыцарями взяли наконец верх над советниками и убедили короля принять Жанну.

Жанна встретила великую весть с радостью, но не потеряла головы, чего нельзя было сказать о нас: мы от радостного волнения не могли ни есть, ни спать, ни вообще вести себя разумно. Наши рыцари целых два дня трепетали и тревожились за Жанну: аудиенция была назначена на вечер, и они боялись, что пламя бесчисленных факелов, пышный церемониал, большое стечение народа, блеск придворных нарядов и все прочее придворное великолепие ослепят неопытную Жанну и что деревенская девушка, совершенно непривычная ко всему этому, оробеет и наделает оплошностей.

Я мог бы успокоить их на этот счет, если бы имел дозволение. Что значило для Жанны это жалкое зрелище, этот мишурный блеск незадачливого короля и окружавших его мотыльков, — для нее, которая беседовала лицом к лицу с архангелами, приближенными самого Бога; видела их небесную свиту, бесчисленные сонмы ангелов, реющие в вышине, словно гигантское опахало, раскинутое во все поднебесье; созерцала излучаемое ими сияние, ослепительное, как солнце, заполняющее безграничные просторы вселенной?!