Личные воспоминания о Жанне Д`Арк сьера Луи Де Конта, ее пажа и секретаря. Том Сойер — сыщик

Пока мы догоняли Ла Гира, англичане обнаружили нас. Войско Тальбота было разделено на три части: впереди шел авангард, за ним — артиллерия, а далеко позади — главные силы. Они вышли из зарослей и двигались теперь по открытой местности. Тальбот мигом разместил артиллерию, авангард и пятьсот отборных лучников вдоль изгородей, которые французы не могли миновать, тут он надеялся удержаться, пока не подоспеют главные силы. Сэр Джон Фастольф, ехавший с главными силами, поднял их в галоп. Жанна поняла, как можно этим воспользоваться, и велела Ла Гиру наступать, — что он и сделал, пустив, как обычно, своих удалых всадников со скоростью ветра.

Герцог и Дюнуа хотели скакать вслед за ним, но Жанна сказала:

— Еще не время, погодите.

Пришлось им ждать, но от нетерпения они подпрыгивали в седлах. Одна только Жанна была спокойна — она глядела прямо перед собой, взвешивая, размеряя, отсчитывая минуты, доли минут, секунды. Вся ее великая душа, казалось, сосредоточилась в глазах, повороте головы, в благородной осанке, но она была терпелива, спокойна, она владела собой и знала, что нужно делать.

А впереди, все удаляясь, неслись грозные конники Ла Гира, подскакивали в такт галопу коней султаны их шлемов, — и над всеми выделялась мощная фигура самого Ла Гира, вздымавшего свой меч, точно древко знамени.

— Ишь мчится Сатана со своим отродьем! — пробормотал кто–то с восхищением.

Вот он уже вплотную сблизился с мчащимися отрядами Фастольфа. Вот он сшибся и расстроил их ряды. Герцог и Дюнуа приподнялись в стременах, чтобы лучше видеть, и обернулись к Жанне, дрожа от нетерпения:

— Пора?

Но она сделала знак рукой, продолжая вглядываться, взвешивать, рассчитывать, и снова сказала:

— Нет, еще не время.

Подгоняемые преследователем, отряды Фастольфа как ураган помчались к поджидавшему их авангарду, Но этим частям показалось, будто Фастольф в панике бежит перед Жанной, — и они тотчас сами обратились в бегство, обезумев от ужаса, а Тальбот с проклятиями поскакал вслед за ними.

Вот когда настала пора! Жанна пришпорила коня и взмахнула мечом, давая сигнал к атаке.

— За мной! — крикнула она, припала к шее коня и помчалась как ветер.

Мы устремились вслед за убегавшими и целых три часа рубили и кололи. Наконец трубы пропели отбой.

Битва при Патэ была выиграна.

Жанна д'Арк сошла с коня и задумчиво оглядела страшное поле. Потом она сказала:

— Хвала Господу! Он сокрушил сегодня врага своею десницей. — Она подняла лицо и, глядя вдаль, сказала, словно подумала вслух: — От этого удара английская власть во Франции так пошатнется, что им не восстановить ее и через тысячу лет. — Еще некоторое время она постояла в задумчивости, потом обернулась к военачальникам; лицо ее сияло, глаза вдохновенно светились. Она сказала:

— О друзья мои, видите ли вы, понимаете ли? Франция вступила на путь освобождения!

— И все это — дело Жанны д'Арк! — произнес Ла Гир и низко поклонился ей. Его примеру последовали и остальные. А он пробормотал, отъезжая: Пусть я буду проклят, если это не так!

Наше победоносное войско, батальон за батальоном, проходило мимо с восторженными криками. Они кричали: «Да здравствует навеки Орлеанская Дева!», а Жанна улыбалась и салютовала им мечом.

В тот день я еще раз увидел Орлеанскую Деву на кровавом поле Патэ. К концу дня я застал ее там, где рядами полегли мертвые и умирающие. Наши солдаты смертельно ранили английского пленного, который был слишком беден, чтобы заплатить выкуп. Жанна издали увидала это злое дело; она примчалась туда вскачь и послала за священником, а сама положила голову умирающего врага к себе на колени и старалась облегчить ему последние минуты нежными словами утешения, как сделала бы родная сестра, — и слезы сострадания струились по ее лицу5.

Глава XXXI. Франция возвращается к жизни

Жанна была права: Франция вступила на путь освобождения.

Дни Столетней войны были сочтены — сочтены для англичан, — и это впервые за девяносто один год.

Как лучше судить о битвах — по числу убитых и размеру причиненных бедствий или по их благодетельным результатам? Битву можно назвать великой или отказать ей в этом названии, только смотря по ее результатам. С этим согласится всякий, ибо это бесспорная истина.

По своим последствиям Патэ стоит в ряду немногих величайших сражений, происшедших с тех пор, как люди стали прибегать к оружию для решения своих споров. Пожалуй, с этой точки зрения Патэ не имеет себе равных даже среди них и стоит особняком в истории. Когда началась эта битва, Франция была при последнем издыхании, приговоренная всеми политическими лекарями; три часа спустя, когда битва окончилась, страна была на пути к выздоровлению. Да, к выздоровлению, — остальное должно было довершить время и заботливый уход. Это было ясно самому недогадливому из лекарей, и никто не мог этого отрицать.

Множество наций, находившихся при смерти, оправилось только в результате целого ряда сражений, ряда изнурительных битв, растянувшихся на долгие годы, и только одна исцелилась в один день и от одной битвы. Эта нация — французы, а эта битва — Патэ.