Личные воспоминания о Жанне д'Арк сьера Луи де Конта, её пажа и секретаря

Третье заседание суда состоялось на следующий день, 24 февраля, в той же просторной зале. С чего оно началось? Да опять с того же. Когда были закончены все приготовления и шестьдесят два судьи в мантиях расселись по креслам, а стража стала по местам, Кошон с высоты своего трена приказал Жанне положить руки на евангелие и поклясться, что она будет отвечать без утайки обо всем, о чем бы ее ни спросили.

Глаза Жанны сверкнули, и она встала; выпрямившись с благородной гордостью и обратись к епископу, она сказала:

- Остерегитесь, монсеньёр! Вы злоупотребляете своей властью и берете на себя слишком уж тяжкую ответственность.

Это вызвало большое волнение, а Кошон пригрозил немедленно произнести приговор, если она не повинуется. Я весь похолодел, да и многие вокруг заметно побледнели - это ведь означало костер! Но Жанна все еще стоя, ответила гордо и спокойно:

- Осудить меня, не имея на то права, не может даже все духовенство Руана и Парижа.

Это снова вызвало шум, выражавший главным образом одобрение. Жанна седа. Епископ все еще настаивал. Она сказала:

- Я уже присягала. Этого довольно.

Епископ закричал:

- Отказываясь присягнуть, ты навлекаешь на себя подозрения!

- Пусть будет так. Я присягала. Довольно.

Епископ не отступался. Жанна сказала, что будет говорить, что знает, но не все, что знает. Епископ продолжал грозить, пока она не сказала устало:

- Я была послана Богом. Больше мне здесь делать нечего. Отпустите меня к Господу, пославшему меня.

Больно было слушать ее. Ведь это значило: вам нужна моя жизнь, так возьмите же ее и оставьте меня в покое.

Епископ все еще бушевал:

- Еще раз приказываю тебе!..

Жанна прервала его небрежным "Passez outre!" - и Кошон прекратил борьбу, но на этот раз предложил некий компромисс. Жанна своим ясным умом тотчас поняла, что это сулит ей некоторое облегчение, и охотно согласилась. Теперь ей предстояло меньше неожиданностей: в безбрежном океане вопросов был все же проложен какой-то курс, которого им придется держаться. Она присягнула, "что будет говорить правду обо всем, что значится в обвинительном акте". Епископу пришлось обещать больше, чем он хотел и чем намерен был выполнить.

По его приказанию Бопэр возобновил допрос. Дело было великим постом, и они надеялись уличить Жанну в каком-нибудь упущении по части религиозных обрядов. Я мог бы сказать им, что они надеялись напрасно. Ее вера была для нее самой жизнью!

- Когда ты в последний раз пила или ела?

Если бы она проглотила хоть крошку, ничто не было бы ей оправданием ни молодость, ни скудость тюремной пищи: ей предъявили бы опасное обвинение в пренебрежении к церковным обрядам.

- Я не пила и не ела со вчерашнего полудня.

Священник вновь начал спрашивать о Голосах:

- Когда ты слышала Голос?

- Вчера и сегодня.

- В какое время?

- Вчера это было утром.

- Что ты делала в это время?

- Я спала - это меня пробудило.

- Он до тебя дотронулся?

- Нет, он разбудил меня, не дотрагиваясь.

- И что же, ты поблагодарила его? Ты стала на колени?

Он имел в виду дьявола и надеялся доказать, что она преклоняла колени перед врагом Бога и людей.

- Да, я поблагодарила его и стала на колени на постели, к которой я прикована; я сложила руки и просила его предстательствовать за меня перед Господом: да вразумит меня и наставит, как отвечать на суде.

- Что сказал на это Голос?

- Он велел мне отвечать без боязни, и Господь мне поможет. - Тут она повернулась к Кошону и сказала: - Вы взялись судить меня, а я опять говорю вам: берегитесь! Воистину я послана Богом, и вы подвергаете себя большой опасности.

Бопэр спросил, не случается ли Голосу впадать в противоречия?

- Нет, он никогда не противоречит себе. Вот и сегодня он снова велел мне отвечать смело.

- Это он запретил тебе отвечать на некоторые вопросы?

- Об этом я вам ничего не скажу. Мне бывают откровения, касающиеся короля, моего повелителя, и об этом я вам не скажу. - Она пришла в сильное волнение, на глазах ее выступили слезы, и она сказала горячо: - Я верю, так же крепко, как верю в христианское вероучение и в то, что Спаситель искупил нас, грешников, - что этим Голосом мне вещает Господь!

На дальнейшие вопросы относительно Голоса она сказала, что ей не дозволено всего говорить.

- Ты думаешь, что прогневишь Бога, если откроешь нам всю правду?

- Голос повелевает мне хранить иные из откровений для одного только короля, а не для вас; еще вчера он вещал мне нечто такое, что королю надо бы знать, - у него будет спокойнее на душе.

- Почему же Голос не обратится к самому королю как это было при вашей встрече? Если ты попросишь об этом - станет он вещать королю?

- Я не знаю, есть ли на то воля Божья.