Личные воспоминания о Жанне д'Арк сьера Луи де Конта, её пажа и секретаря

Вскоре и я поселился поблизости и увидел, что за этим последовало. По городу пошли слухи, что явилась девушка, посланная Богом спасти Францию. Простой народ толпами шел взглянуть на нее и послушать ее; ее юная красота уже наполовину убеждала их, а глубокая серьезность и искренность довершали дело. Богатые держались в стороне и посмеивались, - но уж они всегда так.

Кому-то вспомнилось пророчество Мерлина[9], произнесенное более восьмисот лет назад, о том, что Франция будет погублена женщиной, но женщиной же будет и вновь спасена. Да, Франция была погублена женщиной своей недостойной королевой, Изабеллой Баварской, - а эта невинная и прекрасная девушка несомненно послана Небесами во исполнение второй части пророчества.

Это усилило интерес к Жанне; воодушевление нарастало, надежда и вера крепли в народе. Из Вокулёра волны энтузиастов разливались по всей стране, но веек городам и селам, подбодряя упавших духом французов, точно живая вода. Люди стали приходить издалека, чтобы увидеть своими глазами и услышать своими ушами; увидев и услышав, они исполнялись веры. Город был переполнен, все постоялые дворы были набиты битком и все же не могли вместить и половины пришельцев. А народ все прибывал, несмотря на зимнюю пору. Кто помышляет о пище и крове, когда стремится утолить иной - духовный голод?

Могучий прилив с каждым днем все нарастал. Жители Домреми, изумленные, потрясенные, спрашивали себя: "Неужели это диво столько лет жило среди нас, а мы, слепцы, ничего не видели?" Жана и Пьера провожали всей деревней, дивясь на них и завидуя им, точно важным господам и баловням судьбы; весь их путь до Вокулёра был триумфальным шествием, - люди сбегались поглядеть на братьев той, которая беседовала с ангелами, вручившими ей судьбу Франции.

Братья привезли Жанне благословение и напутствие родителей и их обещание вскоре приехать к ней. Окрыленная этой радостью, исполненная надежд, она снова явилась к Бодрикуру. Однако тот был по-прежнему несговорчив. Он отказался послать ее к королю. Она огорчилась, но нс упала духом. Она сказала:

- Мне придется приходить к тебе, пока ты не дашь мне людей, ибо так мне ведено, и я не смею ослушаться. Я должна дойти до дофина, хотя бы пришлось ползти всю дорогу на коленях.

Я и оба брата Жанны находились при ней постоянно. Мы принимали посетителей и выслушивали их; однажды, как она предсказывала, явился Жан де Мец. Он заговорил с Жанной весело и шутливо, как с ребенком, и спросил се:

- Что ты здесь делаешь, дитя мое? Ну как, скоро прогонят из Франции короля и обратят нас всех в англичан?

Она ответила спокойно и серьезно:

- Я пришла просить Робера де Бодрикура отвезти или отослать меня к королю, но он но хочет меня слушать.

- Ты, однако, удивительно настойчива. Целый год ты упорствуешь в своем желании. Ведь я тебя видел. когда ты приходила в первый раз.

Жанна сказала все так же спокойно:

- Это не желание, это - цель. Он согласится. Я могу подождать.

- Не напрасно ли ты надеешься, дитя мое? Правители - народ упрямый. Что, если он не исполнит твоей просьбы?

- Исполнит. Должен исполнить. Иначе ему нельзя.

Шутливое настроение рыцаря стало исчезать. Это было видно по его лицу. Серьезность Жанны подействовала на него. Так бывало со всеми, кто заводил с ней шутливый разговор: они снова становились серьезными. Они открывали в ней глубины, о которых сперва и не подозревали. Ее явная искренность и непоколебимая убежденность смущали самых развязных насмешников. Сьер де Мец на минуту задумался, а потом спросил уже вполне серьезно:

- И скоро тебе нужно быть у короля?..

- Не позже середины поста, хотя бы мне пришлось добираться ползком.

Она сказала это с той сдержанной страстью, с какой говорят о самом близком сердцу; это подействовало на ее знатного собеседника. В глазах его блеснуло сочувствие. Он сказал убежденно:

- Видит Бог, я хотел бы, чтобы тебе дали солдат, и чтобы из этого что-нибудь вышло! А что ты станешь с ними делать? Что ты надеешься совершить?

- Освободить Францию. Мне это суждено свыше. Никто на свете, ни короли, ни герцоги и никто другой не может спасти французскую державу, вся надежда на меня.

Слова ее звучали проникновенно и тронули славного рыцаря. Я это ясно видел. Жанна понизила голос и сказала:

- А мне самой больше хотелось бы сидеть за прялкой возле матери; не мое это призвание - война, но я должна исполнить волю моего повелителя.

- Кто он?

- Царь Небесный.

Тогда сьер де Мец, по старому феодальному обычаю, опустился на. колени, вложил свои руки в руки Жанны, в знак вассальной верности, и тут же поклялся, что с Божьей помощью сам доставит ее к королю.

На следующий день приехал сьер Бертран де Пуланжи и также поклялся своей рыцарской честью следовать за ней всюду, куда бы она ни повела.