Личный бумажный Демон

- Давайте начну я, а вы дополните по необходимости. Итак, - посмотрела она на Надежду, которая сидела, скептически поджав губы, - около месяца назад, меня наняла, Шахова, для поиска пропавшей Кашиной. С её слов, фонд «Культурное наследие», вице-президентом, которого она была, решил провести выставку иллюстраций Врубеля, к поэме Лермонтова «Демон». Куратором выставки, была выбрана Кашина, и прекрасно справлялась со своими обязанностями, пока не пропала. Перед исчезновением, она позвонила Шаховой, сообщила ей, что знает, где находится недостающий рисунок, и что поедет смотреть его. Всё, больше Шахова ничего не знала - Кашина исчезла. Куда она поехала, посмотрела рисунок или нет – ничего не было известно. Они подали в розыск, и видимо сами предприняли какие-то шаги для поиска, а когда зашли в тупик, то наняли меня. Но это только присказка, сказка как говорится впереди. На следующий день, после разговора со мной, Шахова погибла в автомобильной аварии. Так что все вопросы, которые к ней есть задать уже некому. Тем не менее, выставка готовиться, и в московском музее Лермонтова всё идёт по плану, экспонаты собраны и никакой привязки к этому оставшемуся рисунку нет. Хотя, кстати, когда Шахова вводила меня в курс дела, она говорила, что для них имеет принципиальное значение наличие всех рисунков на выставке. В плоть до того, что они не будут проводить её, пока не соберут их все. И вот, ситуация изменилась, может, что-то поменялось в позиции «Культурного наследия», в связи с гибелью Шаховой. Это то, с чем я приехала к вам в Пятигорск три дня назад, теперь новые для меня факты, при условии, что я правильно всё поняла:

1. Кашина приехала сюда в поисках рисунка, и работала в архиве музея.

2. Вы Надежда, подсказали ей, что рисунок находится в семье Ильиных.

3. Она забрала его для участия в выставке.

4. Через несколько дней позвонила, с сообщением, что вокруг рисунка что-то происходит и, что его надо спрятать, когда она вернёт его. Особенно предупреждала, ничего не говорить Шаховой.

- Да? Всё верно?

- Более ли менее, - ответила та, и за себя, и за Лидию Петровну.

- Вам нечего мне добавить? - Светлана в упор смотрела, на Надежду, своим неприятным цепким взглядом.

- Нечего, - недовольным тоном, типа «отвяжитесь вы уже от меня», огрызнулась женщина. - И не надо на меня так смотреть.

- А как мне на вас надо смотреть? Нежно? Вы тут валяете дурака, темните, скрываете что-то, а мне что, улыбаться вам? А если бы я уехала? Что бы вы делали тогда? Сидели бы сейчас, как сычи на ветке, хлопали глазами? Рисунок-то пропал вместе с Кашиной… Почему вы ей поверили? Почему подсказали, где он находится?

- Вы меня в чём-то обвиняете? Вы кто? Следователь? – попыталась перейти в атаку Надежда, - Как вы-то узнали, кто ей дал рисунок, если никто об этом не знал?

- Секрет фирмы, за это мне и деньги платят, чтобы я искала и находила. А вы что, со следователем желаете пообщаться?

- Тоже мне напугала, да я с ним уже общалась… Кто ты такая, чтобы угрожать мне?

- Девочки, прекратите, - вмешалась в назревающий скандал пожилая женщина, - убавьте тон, что это такое?

- Извините, - Надежда, тут же приглушила эмоции.

- А вот про следователя было интересно. Когда вы с ним общались, и зачем? – Светлана нисколько не смутилась вспышкой женщины.

- Он выяснял, не приезжала ли к нам Кашина.

- И что вы ответили?

- Правду, что же ещё? Ответила, что приезжала, что работала с архивами, приложила справку с какими, и всё.

- А почему ВЫ, отвечали?

- Потому, что у меня должность такая. Я юрисконсульт музея.

- О, понятно, теперь всё понятно.. То-то я смотрю вы на музейного сотрудника не очень похожи… Теперь, всё встало на свои места. И какая должность была у следователя? Чем он объяснил свой запрос?

- Ничем.

- Как это? А зачем вы отвечали тогда? Мало ли кто, что спрашивает?

- Отвечала, потому что я его знаю…

- Ого! – Светлана вся подалась вперёд, - Продолжайте.

- И ничего не ого, это был наш местный сотрудник ФСБ, в звании…, - она задумалась, - не знаю, майор, наверное уже.

- Он вам что? Не показал документы?

- Показал, но я не разглядывала особо, я же говорю, я его знаю. Он пришёл, как бы неофициально. Сказал, что коллеги из Москвы просили навести справки, не приезжала ли к нам Кашина, и если да, то что искала и с кем контактировала.

- Тааак, и что?

- И ничего, как я уже сказала, я дала ему справку, с перечнем архивов, с которыми работала Лиза и всё. Больше, ничего.

- А почему? Вас не встревожило, что ею заинтересовалось ФСБ ? И вы не попытались с ней связаться, выяснить что происходит?

- Во-первых, попыталась, а во-вторых – она предупреждала, что рисунок будут искать, и возможно с привлечением кого-то из силовых структур.

- Ни хрена себе… И вас это не смутило?

- Смутило, конечно.

- Почему же вы не рассказали фэ-эс-бэшнику всё как есть? Что была, что взяла рисунок?

- Потому что он не спрашивал про рисунок, и при этом действовал неофициально. Вот если бы он мне показал официальный запрос, вот тогда бы был другой разговор. А так мало ли кто и что выясняет…