Личный дневник моей фиктивной жены (СИ)

Славная новая медсестра продолжала стоять, переминаясь с ноги на ногу, и ждать, пока я освобожусь. У меня и самого не было никакого желания продолжать разговор с этим…быдлом, поэтому я прервал разговор.

— Всё, кина не будет, мне пора на процедуры, отвалите. — Я сбросил звонок и кивнул медсестре.

— Здравствуйте, вы освободились? Нам пора вам ставить капельницу.

— Для вас я всегда свободен, дивное дитя.

— Ой, что вы… Вы смущаете меня.

— Стар я уже смущать юных дев, но спасибо. Как тебя зовут?

— Светлана.

— Светик, Светочка, Светланка — ты очей моих отрада.

— Вы — поэт?

— Детка, запомни, все мужики после сорока — пожившие, усталые романтики и поэты в душе. Но кроме праздных слов мы ни на что уж не сгодимся.

— Отчего же? — Светлана взволнованно захлопала глазками.

— Как бы тебе объяснить? Мы к сорока годам успеваем многое попробовать, становимся искушенными и заевшимися во всех смыслах, нас уже мало что прельщает, нам подавай вкусный, горячий ужин, да чтобы постель на остывала с какой-нибудь чуть симпатичной женщиной. А красиво говорить, да по ушам девичьим ездить мы горазды. Так что ставь мне капельницу и присмотрись к своим ровесникам.

— Но ведь я вам приглянулась?

— Не то слово, Светланка.

— За чем же дело встало? Я давно одна, взрослого мужчины у меня никогда не было, вы тоже обделены в последнее время женской лаской, давайте поможем друг другу? Как на счет секса без обязательств?

Я не поверил своим ушам, мигом флёр очарования Светланой рассеялся, а желание упало до нельзя. Медсестра оказалась самой обычной девицей из тех, кто временами позволяют себе шалости с небедными пациентами за какую-нибудь благодарность или щедрость потом. Я понимал увы умом, что мир не стоит на месте, да и зарплаты у медсестёр оставляют желать лучшего, но душой категорически не хотел знать и принимать продажность и порочность окружающей меня действительности.

— Как вы современны, Светлана. Признаюсь, удивили меня. Благодарю за предложение, но воздержусь, ибо я — не сторонник случайных связей на стороне и верен жене.

— Забавно. — Светланка недоумённо покачала головой и усмехнулась. — И давно ли вы встали на путь исправления? В жизни бы не поверила, что Алексей Корф самовольно может отказаться от внимания обольстительной женщины и интрижки с такой красоткой, как я. Впрочем, моя миссия выполнена…она несомненно будет довольна разительными переменами в вас.

— Кто она? — Хотел сказать было я, но от Светочки осталась лишь воткнутая в мою руку по самое не балуй капельница. Капельница успокаивала и стремительно уносила меня в долину сладких снов, где не было мстителя, погони…

Сон оказался далеко не сладким, скорее мерзким, с противной горечью.

За кухонным столом спиной ко мне сидела какая-то худенькая девушка с тёмными волосами, собранными в высокий хвост, в тоненькой бежевой водолазке с высоким воротом и коричневой вязаной юбке. Она нервно теребила свой хвост и что-то быстро писала. Я осмотрел кухню, было в ней что-то до боли знакомое. С сожалением понял, что это кухня нашей с мамой старой квартиры. Я изо всех сил старался забыть ту…бедную жизнь, полную лишений. Но прошлое меня затягивало в свою воронку воспоминаний. Девушка обернулась, улыбнулась, протянула мне листок, и прежде, чем я успел прочитать её записку, начала убегать. Я попытался ухватить девушку за юбку, но она ускользала, удалялась и становилась прозрачной, словно видение. Я вернулся к записке, оставив тщетные попытки поймать незнакомку: «Алёша, милый, родной, я беременна. Но я не хочу тебя обременять ребёнком, принуждать к семейной жизни. Пелёнки-распашонки, бессонные ночи — ты же выше этого. А я…справлюсь одна. Пожалуйста не ищи меня, прости, я должна уйти. И будь счастлив!». Я всмотрелся в удаляющуюся девушку и узнал. Я узнал Тоню! Именно такой я видел её в последний раз. Внезапно юная Тонька скривилась в злобной улыбке, и приблизившись ко мне, тяжело дыша, прошипела на ухо, глядя прямо в глаза: «Мразь, ты ответишь за всё!». Моя первая любовь появилась и исчезла как по волшебству, и я не успел сообразить, что к чему.

Картинка на кухне сменилась другой. Я увидел себя, укутанным в тёплый махровый бирюзовый халат и сидящим на диване в гостиной нашего с Вероникой дома. На улице лил дождь и было по-осеннему холодно, видимо, поэтому у нас горел камин. Ника смотрела в окно, по которому стекали струи дождя. Она явно кого-то ждала, пожимая плечами, каждый раз, когда кто-то проходил мимо. Наконец-то в дверь позвонили.

На пороге стояла женщина неопределённого возраста в длинном сером плаще с капюшоном и грязных, нелепых, коричневых ботинках-калошах, промокшая до нитки. С неё в секунду натекла целая лужа воды. Я было собрался возмутиться, но Ника ласково защебетала с той женщиной.

— Береслава, как я рада! Как вы до нас добрались? Погода нынче слякотная.

— Вероника Игоревна, это я рада, что вы согласились меня приютить. А что до погоды — главное, какая погода в доме, а не за окном. А где ваш дражайший супруг? Мы ему не помешаем?