Личный друг Бога

Жотон видел, как по дороге движутся к его заведению всадники, как пешие воины, придерживая доспехи и оружие, бегут к двери, словно торопясь занять очередь, как лучники выстраиваются в два ряда на пригорке, как они втыкают перед собой стрелы и проверяют, хорошо ли натянута тетива на луках.

Он видел костяные маски, похожие на черепа. И повязки, похожие на пропитанные кровью бинты. Он видел разбегающихся селян.

И мертвое тело, валяющееся в дорожной пыли.

Он видел все это хорошо — воздух на улице был необычайно чист. Пыль пропала.

— Орден, — сказал Жотон севшим голосом.

Глеб схватился за копье, Ирт поднялся, вскинул клевец на плечо, Горр с некоторым сомнением оглядел деревянную дубинку.

— Ты же сказал, уважаемый, что не видел патрулей, — процедил сквозь зубы Ирт.

— Да, — немного растерянно ответил Дарил. — Вчера их не было.

— Вчера? — переспросил Глеб.

— Конечно. Я здесь уже второй день. Это же моя родная деревня, я всегда тут задерживаюсь…

3

Небольшую деревянную харчевню осаждали, словно это была каменная крепость. Собравшиеся Двуживущие могли раскатать избу по бревнышку — но пока держались на удалении.

Глеб пытался протрезветь. Не получалось.

— Отсюда нет какого-нибудь потайного хода? — допрашивал хозяина Ирт.

— Нет.

— А надежно спрятаться здесь можно где-нибудь?

— На чердаке? — неуверенно предложил Жотон.

— Не годится. Там будут искать в первую очередь. А может, и не станут искать — подпалят дом, и дело с концом, — Ирт покидал в ранец кое-какую еду, надел его, поправил на плечах широкие ремни.

— Подпалят? — Жотон пучил глаза.

— А ты что думал…

— Лошадей наших увели, — сказал Горр. Он, уже полностью снаряженный, собравшийся, стоял у окна и следил за всем происходящим на улице, — Их там тридцать восемь человек. Это лишь те, кого я вижу.

— Ну ничего себе, — присвистнул Ирт.

— Вляпались, да? — Глеб тряс головой и брызгал в лицо водой. — Крепко вляпались?

Растерянная Фива следила за мужчинами, недоверчиво посматривала на Глеба — неужели это действительно Богоборец?

— Может, они меня не тронут? — Дарил просительно улыбался, заглядывал в лица недавних сотрапезников. — Берите моих воинов, они хорошие бойцы! А я… Я за подмогой! Может, не тронут?…

— Они уже троих не тронули, — угрюмо сказал Ирт. — Там лежат, на дороге. Со стрелами в спинах, твои земляки, уважаемый.

— Но вы же одолеете их? Вы справитесь?

— Богоборца спроси…

Глеб хлопал себя по щекам и пыхтел. Пиво из особого запаса было забористое. А мысли одолевали вялые, тусклые: может, вот так вот все и закончить? Стоит ли барахтаться, пытаться чего-то? Выйти сейчас к этим людям, попереть на них тупо — и упасть, утыканный стрелами. И больше не думать ни о чем, ни о чертовой судьбе, ни о своей сущности, ни о человеческом разуме и старых воспоминаниях…

— Мы справимся? — Толстый торговец по прозвищу Брюхо схватил его за руку.

— Так что будем делать, Глеб? — спросил Ирт, заглядывая ему в глаза. — Время выходит…

Они все ждали от него какого-то решения. А у него в голове варилась непонятная каша-размазня.

И злости не было — той злости, что заряжала его силой. Не было чувства опасности — лишь апатия и безразличие одолевали.

Такая вот апатия пьяных и губит, подумал он. Полезет нетрезвый человек купаться, упадет в воде — а подниматься не станет.

Он дернул себя за волосы, потянул вверх.

На него смотрели недоумевающе. И ему хотелось спросить: «Чего вылупились?»

Хотелось сказать: «Никакой я вам не Богоборец! Тоже мне, нашли Спартака-Ульянова, защитника всех угнетенных!»

Выругаться хотелось.

— Эй! Богоборец! — Стрела пробила тряпку, что занавешивала окно, вонзилась в стену, задрожала. И голос, что прилетел с улицы вместе со стрелой, тоже дрожал — от напряжения. — Мы знаем, ты там! Выходи без оружия, и мы тебя не тронем!

— Они нас боятся, — сказал Глеб и ухмыльнулся.

— Если добром не выйдешь, мы подпалим харчевню! Охнул Жотон, побледнел еще больше — пепельный стал.

— А кто вы такие?! — рявкнул Глеб.

— А не все ли тебе равно?

— Нет, — оскалившись, негромко сказал Глеб. — Мне не все равно. — И, сделав шаг к окну, прокричал: — Чего вам от меня надо?! Езжайте своей дорогой!

— Мы уже приехали! Выходи! Не тяни время!

Еще одна стрела пропорола влажную ткань. Глеб перехватил ее в воздухе — словно муху поймал — и сам этому удивился.

Стрела была с широким наконечником. Такие часто используют для охоты на крупных травоядных животных — глубокие порезы обильно кровоточат, и жертва постепенно теряет силы. Охотнику остается лишь выследить ее и, если нужно, добить.

Глеб сломал древко в кулаке, швырнул стрелу в угол.

— Они охотятся на меня!

Они охотились на него, словно на какое-то травоядное животное.

А он только что ел мясо.

— Так что будем делать, Богоборец? — в очередной раз спросил Ирт.

— Выйдем, — ответил ему Глеб. И крикнул в окно: — Я выйду!

Он повернулся к товарищам:

— Вы готовы?

— Да, — сказал Ирт. Горр кивнул, Фива решительно поднялась на ноги, сгребла со столешницы взрывоопасный горох, ссыпала в карман. Дернула пояс — и он развязался, вмиг обернувшись пращой.

Глеб уважительно глянул на девушку. На всякий случай спросил:

— Ты с нами?