Личный друг Бога

Гномы тут же вскочили со своих мест. Перед тем как пуститься на арену, Глеб велел им во всем слушаться Ирта. Они и слушались, а что еще им оставалось? Кажется, гномы до сих пор не уразумели, что их подопечный в смертельной опасности. Осознали бы — бросились бы Богоборцу на выручку. Или же нет? Может, все они понимают — потому и не рискуют напрасно своей жизнью, зная, что служение кому-то не всегда предполагает безоглядное стремление к смерти.

Ирт подхватил вещи Глеба и тяжело вздохнул.

«…береги себя. Теперь ты мой душеприказчик…»

— Я провожу вас, — сказала Фаталия. — Может, до выхода. Может, до городских ворот. Может, чуть дальше…

Фива, посмотрев на сестру, осторожно опустила мышонка в плетеную коробку и нацепила ее на пояс.

— Где ты его взяла? — Глаза Ирта вспыхнули. Он порывисто шагнул к девушке, схватил ее за руку, сжал крепко.

— Горр подарил.

— Где? — Ирт резко повернулся к пареньку. — Откуда у тебя эта мышь?

— Подобрал на улице.

— Здесь, в Городе? Когда?!

— Сразу, как мы вывалились, — Горр выглядел совершенно растерянным. Он чувствовал, что натворил еще что-то, и не понимал, что именно. — Она смотрела на меня и совсем не боялась…

— Дай ее мне! — Ирт требовательно протянул руку к Фиве.

— Зачем? — подозрительно спросила девушка.

— Дай!

Несколько долгих секунд они с вызовом мерили друг друга взглядами. Потом Фива тихо ругнулась, опустила глаза, сунула руку в короб и достала мышонка. Она не сразу положила его Ирту на ладонь — сперва погладила мизинцем по головке, заглянула в глазки-бусинки, дунула ему в мордочку.

Доверчивый мышонок вел себя смирно — даже оказавшись на широкой и жесткой мужской ладони.

— Отвернись, — велел Ирт Фиве.

Она дернула плечом и посмотрела на заполненные людьми трибуны…

Ей показалось, что она слышала, как хрустнули тонкие косточки.

9

Луна была зеленая, словно кошачий глаз.

Словно плесневелый кусок сыра.

Словно кожа гоблина…

«…в день, когда вы посмотрите на солнце или луну…»

Глеб не мог отвести от нее взгляд.

«…сделаете жест и произнесете слово…»

Он медленно, преодолевая боль и слабость, поднял правую руку над головой. На ней почти не осталось кожи — голые мышцы сочились кровью. Левая рука выглядела еще страшней.

— Хох-шьеторр… — прошептал Глеб. Кажется, у него не было губ, а возможно, и всего лица. Чудо, что он еще хоть что-то видит, хоть как-то говорит.

— Хох-шьеторр, — повторил он без особой надежды на чудо.

Какое странное слово. Есть ли у него значение? Или это просто сочетание звуков, некая мантра, включающая какие-то магические механизмы?

«…егоуслышат шаманы всего нашего народа по всему Миру…»

Память работала как никогда ясно; Глеб отчетливо слышал голос старой гоблинши — в его голове словно диктофон включился.

«…Отзовутся ли они на него — мне неизвестно. А даже если и отзовутся, то я не уверена, что вы обрадуетесь этому…»

— Хох-шьеторр!… — крикнул Глеб в последний раз, крепче упираясь пальцами левой руки в подбородок и чувствуя, как ногти протыкают размягчившуюся плоть.

Зеленая луна сорвалась с неба и стремительно полетела вниз, грохоча, будто шаманский бубен…

10

Ирт швырнул на арену смятый серый комочек и вытер ладонь о штаны.

Озадаченная Фаталия проследила падение мертвой мыши и громко фыркнула, выражая свое отношение к странностям некоторых представителей противоположного пола.

Фива все еще смотрела на трибуны. Горр стоял рядом с ней — он пребывал в нерешительности: с одной стороны, ему очень хотелось хоть как-то поддержать девушку, с другой стороны, он боялся проявлять к ней участие. Боялся и стеснялся. Ему казалось, что любые его действия покажутся смешными и нелепыми.

Одни только гномы были спокойны. Сейчас они походили на умных выдрессированных животных, которым чужды переживания и сомнения, которые знают определенный набор команд и во всем полагаются на хозяина.

— А теперь уходим! — распорядился Ирт.

11

Странного вида зеленый туман колыхался вокруг. Глеб тонул в нем, медленно опускался в бездну, но — удивительно! — чем глубже он погружался, тем светлей становилась зеленая муть. Откуда-то снизу наплывали призрачные голоса, невнятные и пугающие. Постепенно они приближались, и уже можно было разобрать отдельные фразы.

— Человек? Невероятно!

— Кто дал ему ключ?

— Чего он хочет?…

Слова были незнакомые, но каким-то образом Глеб понимал, что они значат. Гортанная речь будила воспоминания, картины прошлого оживали и шевелились тенями в зеленой мгле. Дымка слоилась, превращаясь в лица старых товарищей, похожие на стеклянные маски. В полный рост поднимались знакомые фигуры, вылепленные из тумана, медленно двигались и медленно таяли…