Личный друг Бога

Он просидел перед своими компьютерами девятнадцать часов сорок две минуты. В мгновение ока переносился он из одной части света на другую, в считанные секунды переходил из мира в мир, вел разговоры сразу с несколькими людьми, расшифровывал прошлое и моделировал неизвестное…

И когда он сделал все, что можно было сделать, то выяснил, что Кей Туровски не лгал, и что никакого Белиала в игре нет и никогда не существовало.

А были разные люди, в разное время называющие себя Белиалом — принявшие его облик.

Одержимые им…

1

Красная Дорога была размечена ярко-алыми столбами. Деревянные таблички с черными цифрами указывали расстояние до Города — в километрах и в милях. Впрочем, столбы эти использовались не только как указатели — на том, к которому вышли товарищи, висел мертвый человек.

— Орден любит такие казни — чтоб на виду, — хмуро сказал Ирт. — И никто не решается снять бедолагу.

К дороге путники вышли под вечер, но лес покидать они не спешили — остановились на опушке за кустами, перекусили, отдохнули, дожидаясь наступления темноты. По тракту потоком двигались люди: конные и пешие, крестьяне и воины, расчетливые торгаши и отчаянные искатели приключений; гремели деревянные колеса телег, постукивали посохи магов, лязгали подкованные сапоги. Порой проезжали верховые патрули — в каждом три бойца, у каждого алая — словно кровью пропитанная — повязка на рукаве. Одноживущие шарахались от всадников, а те словно никого не замечали — двигались по середине дороги, переговаривались меж собой, смеялись холодно. Глеб видел, как старый крестьянин, то ли не услышав приближения патруля, то ли просто замешкавшись, был сбит лошадью с ног. Патрульные не остановились, лишь один из них лениво вытянул хлыстом по спине старика, и Ирт пробормотал:

— Повезло.

Горр скрипнул зубами. Глеб стиснул копье и приподнялся.

— Не надо! — поймал его за руку Ирт.

Патруль уходил дальше, крестьянин на четвереньках отползал в сторону, кто-то уже спешил к нему на помощь, с опаской поглядывая на спины всадников, облитые сталью.

— Сейчас еще слишком светло, — сказал Ирт и показал на небо…

На тракт они вышли, когда поднялась яркая луна, а проехавший фонарщик длинными факелом зажег светильник на столбе, над головой обклеванного воронами мертвеца. Глеб ожидал, что к ночи дорога опустеет, но он ошибся. Народу поубавилось — и все равно путников было довольно много. Впрочем, теперь люди были не столь разношерстны — богатые купцы не показывались, крестьяне почти не встречались, зато появилось больше мрачного вида личностей — встреться Глеб с ними в глуши — не раздумывая схватился бы за оружие. Здесь же, похоже, опасаться было нечего: хмурые оборванцы шли мимо, не обращая внимания даже на тех путников, что казались легкой добычей. Оно и понятно — патрули Ордена теперь встречались чаще, и состояли они уже из четырех бойцов. Каждый раз, когда вдалеке раздавался цокот копыт, идущие по дороге люди вздрагивали, поднимали головы и жались к обочинам. Многие накидывали капюшоны, другие прятались в тень.

Всадники проезжали — и путники переводили дыхание, прибавляли шаг, торопясь к своим неведомым целям.

— Кто они такие? — спросил Глеб у Ирта. Тот пожал плечами:

— У любого человека может быть множество причин путешествовать ночью.

— Они выглядят как разбойники.

— Ночью даже безобидный ребенок кажется разбойником, — усмехнулся Ирт. — Не бойся их, Богоборец. Опасайся только людей Ордена…

Они шли от столба к столбу, поглядывая на контрастные цифры, освещенные фонарями, пряча лица от проезжающих патрулей.

Высоко в небе висела бледная луна, и матовый свет ее делал мир черно-белым.

2

Человек, имя которого знали немногие, сидел за письменным столом и клевал носом. Ему давно уже следовало покинуть Мир и вернуться в реальность, но одно незаконченное дело требовало его присутствия — и он держался, стараясь не обращать внимания на головную боль и общую вялость.

Он ждал важных новостей.

— Добрый вечер, — раздался вдруг тихий голос за спиной, и человек вздрогнул.

Позади была глухая каменная стена — только она и могла говорить.

Человек медленно повернул голову. И увидел белый, вроде бы гипсовый барельеф — на месте, где кроме крашенной неровной штукатурки никогда ничего не было.

— Извините, что я вот так, — шевельнулись губы гипсового лица. — Просто мне важно наглядно продемонстрировать, что я персона, достойная уважения и вашего внимания. Думаю, теперь вы меня выслушаете с большим интересом. Я не ошибся, магистр Оникс?

Человек, имя которого мало кто знал, сильно удивился, но постарался ничем этого не выдать.