Личный лекарь младшего принца

- Кошак, иди сюда, иди скорее! - говорила я, переваливаясь через разделитель и стараясь дотянуться до рыжей шкуры. Имени этой животине так и не дала, потому как не большая любительница усатых, с самого начала планировала только подлечить да кому-то пристроить. Потому называла этого прибившегося, как придется, в основном кошаком, да рыжим. - Анна Матвеевна, не надо, сейчас заберу я его! Он больше к вам не пойдет, обещаю!

Но соседка не унималась, тыкала шваброй в пушистый бок. Само собой, рыжий сорвался. Попыталась ухватить стремящуюся вниз тушку, пальцы схватили шерсть и… Я, слишком сильно перевесившись через ограждение, полетела следом.

Так и упала, вцепившись в кошачью шкуру всей пятерней, шмякнувшись не на асфальт в своем дворе, а в лесу, на пороге домика старухи.

- Му-а-а-ау! Пусти! Всю шерсть повыдергаешь! - заголосил тогда рыжий.

От неожиданности, грозящей вылится в шок, выпустила его, и резко приняла вертикальное положение.

- Изверг! - одарив меня презрительным взглядом, сообщил кот.

- О, милый, ты таки привел мне одаренную? - произнесла скрипучим голосом вышедшая из дома, древняя настолько, что казалось динозавров видавшей, старушка.

- Как обещал, Одерия, как обе-мур-щал, - заявил усатый и потерся об ее ноги.

- Ну! Чего стоишь? - уперев руки в бока, зыркнув грозно, гаркнула на меня эта древняя женщина. - Заходи давай!

И я, переставляя непослушные конечности, зашла. С тех пор и жила в этом доме, обучалась у старухи, которая сразу заявила, что если попытаюсь вернуться в свой мир, то попаду прямиком в тот момент, из которого вырвалась, то есть в миг падения. Совершенно ясно, чем полет с двенадцатого этажа для меня закончится, потому возвращаться она мне крайне не рекомендовала. Ей же самой нужна была помощница, та, кто примет за ней наследие, проводит в последний путь после кончины, совершив соответствующий ритуал. И потому как детей у нее не было, она попросила вот этого рыжего кошака найти подходящую на роль ее преемницы девушку. Усатый гад выбрал меня, вроде как присматривался, будучи неуверенным, что подойду, а когда я полетела с балкона, решил, что, так и быть, спасет. Как у него это вышло, рыжий хвостатый мордоворот не признавался.

- Хоть бы спасибо сказала, неблагодарная! - гордо вздернув розовый нос, сказал как-то мне кот.

- За что это? - удивилась в ответ. - Я же из-за тебя в незапланированный полет отправилась!

- Вот и делай после этого добр-р-ро людям! - фыркнул усатый и смылся.

Он вообще редко появлялся, так, захаживал иногда, возникая совершенно неожиданно, бросал пару надменных фраз и снова пропадал. Надо сказать, что после перемещения между мирами, говорящий кот меня уже не сильно удивлял, а после знакомства с магией, которую старуха применяла при создании лечебных составов и осознания того, что я тоже могу так, и вовсе перестал. Обучение у лесной знахарки оказалось даже увлекательным. Правда вот теперь пришло время выполнять одно из самых неприятных условий, на которых она взялась меня учить.

- Нет, я так просто тут, в лесу под столетним дубом могилу копаю, - ответила я коту. - Ради развлечения. Само собой померла!

- Грубиянка! - фыркнул кот. - Как будешь зарывать ее, позови. Скажу надгробную речь.

Эта наглая морда поднялся, развернулся и удалился прочь грациозным прыжком, тряхнув хвостом.

- Так гроба же не будет! - крикнула я ему вдогонку.

Но, когда к погребению все было готово, крикнула сакраментальное “Кошак!”, глядя в сторону чащи леса.

- Тут я, - раздался голос над моей головой. - Чего орешь?

Подняла глаза и увидела рыжего, сидящим на ветке дуба. Он ловко спрыгнул вниз, подошел к самому краю могильной ямы, где уже завернутая в саван, лежала старуха, заглянул туда и тяжело вздохнув, присел снова аристократично составив передние лапки и прикрыв их хвостом.

- Одерия была за-мур-мечательной, доброй, ласковой женщиной! - протяжно затянул он.

Невольно хмыкнула, вспоминая, что старуха разговаривала не иначе как приказами. Ее можно было назвать как угодно, но только не ласковой.

- Что? - возмутился кот, взглянув на меня. - О покойных или хорошо, или никак!

- Ничего, ничего, - подняла я руку в примирительном жесте.

- Но не в этом было ее истинное величие, - продолжил шерстяной “проповедник”. - Дело было в широте ее души и… бла-бла-бла. Заканчивай давай с ритуалом! Я устал!

Закатила глаза, напоминая себе, что в этом весь кошак: чистый эгоизм в рыжей шкуре.

Достала кувшин с приготовленным еще самой усопшей зельем, откупорила и вылила все его содержимое на савон, потом огнивом зажгла припасенный пучок целебных трав и кинула его вниз, произнеся непонятную мне фразу, которую заучила по настоянию старухи. Завернутое в саван тело охватило зеленое пламя,  такое, что жар заставил свернуться оказавшиеся ближе всего листья на дубе. А меня вдруг обволокло какой-то странной туманной дымкой, тело закололо, ноги стали ватными, и я чуть не свалилась в яму, где полыхало зеленое пламя. Все прекратилось в один миг, потухл огонь, оставляя в могиле только серый пепел.