Личный поверенный товарища Дзержинского. Книги 1-5

– А чего тут рассказывать? – просто сказал дед. – Приключения были у тебя. Когда тебя загребли в полицию, я под шумок ушёл из собравшейся толпы и пошёл туда, куда глаза глядят. Одним слово – никуда. Подальше. Денег в карманах ни гроша, французского языка не знаю, шпрехаю по-немецки да по-испански, костюм шибко у меня неприглядный. Да и какой может быть костюм у человека, который грохнулся с небес на землю, будучи придавленным канистрами с бензином. Хорошо хоть рожа и борода не обгорелые. Куда идти и что делать, ну, убей меня Бог, даже ума не приложу. Покумекал я по-стариковски и подумал, что раз я во Франции, то и нужно жить по французским правилам, а именно: шерше ля фамм. Ищи женщину. Какую же женщину мне найти? Молодуха не подойдёт, у неё одни танцульки на уме. Ту, которых любил Бальзак, так тем романтику подавай, чтобы увядающей молодостью тряхнуть как клён осенью. Глубокую старуху, так за ней уход нужен. Значит – нужно искать ровесницу. И встретил я такую около овощной лавки. Так скромно говорю ей по-испански:

– Сеньора, позвольте мне помочь вам в знак признательности за то, что я могу лицезреть вас сегодняшним днём.

Не знаю, что она поняла, но она дала мне в руку свою кошёлку и взяла меня под руку. Мы шли с ней как два человека, которые каждый день встречаются в одно и то же время в одном и том же месте и прогуливаются от лавки до дома. Перед её домом я поцеловал ей руку и приложил руку к сердцу.

На моё удивление дама по-испански предложила мне зайти к ней. Испанский она знала серединка наполовину, но поняла, что я нахожусь в бедственном положении, рад бы обратиться за помощью, но испанская гордость не позволяет мне это сделать, поэтому она предлагает мне примерить одежду её покойного мужа и принять ванну.

Ты же знаешь, я ещё мужик ничего, а тут вышел из ванной в мягком халате шоколадного цвета, побритый, причёсанный, румяный и это в пору повсеместного мужского дефицита.

У хозяйки нашлась припрятанная бутылочка хорошего вина, и место в постели. Она меня научила французской любви и французскому языку. И вот я в числе инвесторов «Ситроена». А все начиналось со старых капроновых чулок моей дамы. Я же не зря окончил коммерческое училище. Кто-то начинает с формулы товар – деньги – товар, мне же пришлось начинать с деньги – товар – деньги.

Сам знаешь, что процесс накопления первоначального капитала достаточно длительный, поэтому я решил обратиться к счетам нашего трастового фонда в Аргентине. Сначала я снимал деньги, необходимые на проживание, но затем я начал развивать торговлю и вкладывать деньги в промышленность. Торговля первая принесла дивиденды. Моя хозяйка управляет целой торговой сетью в Париже, а я в какой-то мере уже компенсирую все заимствования со счетов.

– Ты знаешь, кто спас меня? – спросил я.

– Как тебе сказать, – замялся дед Сашка, – тут целый Интернационал работал.

– Коммунисты, что ли? – не понял я.

– Какие коммунисты, – обиделся дед, – коммерсанты. Коммунисты из Советов тут все крутились, все тебя хотели заполучить, переговоры с правительством вели, что ты, мол, из СС и зверства всякие в России чинил. А деньги всех объединили и тебя вывезли на границу, а оттуда в Африку к бедуинам. Те не только на кобыльем молоке живут, но и деньги умеют считать. Уж на что браты наши с Украины москалей на дух не переносят, а тут деньги всех примирили. Как все поутихло, так я тебя сюда и выписал.

– Ну, что же сеньор Алехандро, – сказал я торжественно, – за проявленные деловые качества объявляю благодарность. Что дальше-то делать будем? – спросил я.

– А хрен его знает, – честно ответил дед Сашка, – будем жить, пока живётся, а там видно будет.

Глава 12

А ведь он прав. Какая у человека в жизни цель? Никто этого точно не знает. Пока молодой, нужно становиться старше, выучиться. Стал старше, выучился, нужно становиться знаменитым в своём деле. Но знаменитыми становятся единицы. А как же остальные? У них что, жизнь не удалась? Почему не удалась? Есть семья, дом, уважение на работе, средства для жизни. И можно сказать, что человек всего добился, не будучи знаменитым на весь мир. Вот и я думаю, чего я достиг к своим пятидесяти годам? Почти что ничего. Кто я? Можно сказать, что никто. Даже родины как таковой нет. Но родина скоро напомнила о себе. И не только она одна.

Деловая хватка у деда Сашки была ещё та. Ему бы дать волю, так неизвестно, кто был бы богаче, он или Ротшильд. Все, к чему ни прикасался дон Алехандро, превращалось в серебро или в золото. Я был определён на должность политического консультанта, определявшего перспективные отрасли для инвестиций. Кто-то скажет, что за бюрократия у частного предпринимателя? Обыкновенная и причём должна быть поставлена так, чтобы никто, ни одна налоговая инспекция не получила никаких доказательств того, что заработанные деньги уходят куда-то безучётно и с них не платится подоходный налог, а также не делаются отчисления в разные социальные фонды. Каждый сантим должен быть на учёте на накладные расходы и заработную плату сотрудникам.