Личный прием. Живые истории

Гриша у нас старший в Быньгах. Простой, упертый и ответственный парень без подвоха. Не колется уже несколько лет. И вот начал побаливать. Нашли у него затемнения в легких и направили его в пульмонологический центр и там сразу же определили у него туберкулез. Гриша выходит на крыльцо, стоит, смотрит на мир, сморщившись, и понять пытается, что произошло. Вдруг слышит: «Гриня, братан, здорово!» Смотрит, это знакомый – нарколыга из Среднеуральска, с которым вместе кололся. Рассказал ему, а тот говорит: «Да ладно, пошли, у меня есть». У Гриши аж по коже волна прошла, и он понимает, что только поставится – и кончатся все проблемы, и он вернется в свой маленький мир, и все будет в порядке! Но в этот же момент большая настоящая жизнь закончится, и он это тоже понимает! Гриша понял, что это дьявол его искушает! Что это дьявол переоделся в его друга и пытается утащить его в пропасть! Я не знаю, какие молитвы читал Гриша и что он говорил про себя, но вслух он произнес: «Пошел на х..!» И оно чудесным образом подействовало.

Во время долгих обследований Гриша не сделал ни одного шага в сторону. Не выпил ни грамма, не задвинул, не загулял, и вот в последний день выходит из больницы и звонит мне: «Евгений Вадимович, у меня нет туберкулеза». Я обрадовался и говорю: «Гриша, здорово!» А он продолжает тихим голосом: «У меня рак…»

Ох ты, блин! Как колотушкой меня по голове огрели!

Представляю, каково ему…

Ну, ничего, жить-то надо. Стали к операции готовиться. Хлопоты разные, распоряжения. Гриша держится мужественно, терпит, не жалуется и самое главное – ни шагу в сторону, в режиме, не пьет, не расслабляется.

Однажды звонит мне: «Евгений Вадимович, мне родители позвонили, у меня сестра умерла…» Ох! «Езжай, – говорю, – Гриша, будь с родителями». А сам думаю: только бы не сорвался. Надо сказать, что все парни наши Гришу поддержали и проблемы его воспринимали как свои, а Игорь в эти дни вообще с ним не расставался.

Перед самыми похоронами Гриша, видимо, что-то почувствовал, сказался родителям, приехал в Быньги и пришел в церковь к отцу Виктору, разговаривал с ним несколько часов глаза в глаза и прямо там в Никольском храме дал торжественный зарок, что не будет пить. Ну и колоться, естественно. Вздохнул и поехал к родителям хоронить сестру.

И не пил. Похоронил, побыл с родителями и вернулся в Быньги.

Сейчас он с нами. Готовится к операции. Молчит, переживает. Настраивается.

Вдруг мне позвонил известный хирург из пульмонологического центра Игорь Яковлевич Мотус и говорит: «Женя, я еще раз проверил все, просмотрел все снимки, проконсультировался, и, похоже, нет у вашего парня онкологии! Там затемнение небольшое, но мы разберемся».

Сегодня Гриша записался на прием, отсидел очередь и зашел чисто одетый, ясный и веселый. Пришел сказать, что все хорошо, о чем я посчитал нужным вам сообщить.

21.10.2016

Одна женщина двадцать лет прожила с мужем. Двух детей родили. А потом ее разбил инсульт. Она полтора месяца пролежала, а потом еще три месяца не могла говорить. К этому времени муж ушел. Когда она встала на ноги, муж уже развелся и женился на другой. Она не стала его выписывать, потому что уже много лет стояла на очереди и все ждала, что дадут жилье. И вот через тринадцать лет муж развелся и через суд вселился обратно к бывшей жене в квартиру. Здравствуй, Люся, я вернулся. А там всего двадцать три метра жилой площади, и тридцать один год уже на очереди. Они не любят друг друга и не могут находиться рядом. И сделать с этим ничего невозможно.

28.10.2016

Только закончили прием. Сидим в тишине. Было восемьдесят шесть человек. Впервые вдруг подумал, что сделали несколько сотен звонков. Когда говорят, что так нельзя, надо создать систему, которая будет работать, я отвечу: никто и никогда не сумеет создать такую систему, которая сможет предусмотреть все и будет справедлива ко всем. Система работает. Она отлажена. Но у нее нет глаз, души и мозгов. И наша задача – каким-то образом ее оживить. Чем и занимаемся.

11.11.2016

Женщина зашла. Бедно одетая, работает кондуктором. У нее месяц назад опека изъяла двух сыновей. Одному шесть лет, другому одиннадцать. Она ходит к ним, общается, пытается забрать. Ей не отдают. Готовится суд по лишению. Она говорит:

– Да, я бедная, но дети в школу ходили, накормлены, чистые, все зашито-заштопано.

Я ушел, чтобы она не слышала, и позвонил директору детдома. Она говорит:

– Ребята нормальные, старший за младшего заступается. Она ходит каждый день и просит их отдать, а мы не можем и ждем суда.

Я говорю:

– Почему забрали?

А он помялся немножко:

– На нее родственники написали заявление, что она психически ненормальная, и должна быть экспертиза.

– Охренеть, – говорю.

Вернулся в кабинет, расспросил. Оказывается, живут в трехкомнатной квартире она, мать и старший брат. И она со своими двумя мальчишками родне докучает. Насколько я понял – мать написала. За жилплощадь борются.

18.11.2016