Личный тренер

Когда я, потеряв последние капли рассудка, что-то, всхлипывая, настойчиво просила и ногтями впивалась в обнаженную грудь лорди, в тот момент мне было все равно, что будет дальше… лишь бы сейчас… лишь бы он не останавливался…

Хватило всего одного раза… Одного мощного толчка… и я потерялась во взорвавшемся яркой вспышкой удовольствии, напоследок различив одно короткое слово, почти потонувшее в довольном рычании:

– Моя…

Очнулась от испуга – потому что уснула и не знала, сколько точно проспала. Попыталась вскочить, но была бескомпромиссно уложена обратно огромной неподъемной ручищей лежащего рядом лорди.

Белая подушка, такое же одеяло. Незнакомая просторная, светлая комната. За огромным окном было удручающе светло. Утро… или день…

…нужно придумать новое слово для вот таких моментов…

Заворочалась в жалких попытках скинуть с себя руку иноземца.

– Дарклай, – позвала я.

Лорди даже глаза не открыл. Продолжал безмятежно сопеть.

– Мне нужно идти. – Ноль эмоций. – Отпусти.

Рука нехотя приподнялась, я все-таки приняла вертикальное положение и тут же поняла, что голая. То есть вообще…

На полу лежала скомканная белая рубашка. Накинув ее и завернувшись, как в халат, попыталась вспомнить, где я смогу найти свою одежду. На глаза попался разодранный бюстгальтер, валявшийся на ковре под столом, и трусики, висящие на спинке стула.

…вот же…

Собрав остатки своего нижнего белья, вдруг вспомнила, что платье с меня было снято почти сразу, так что должно быть недалеко от входной двери. А это… где это вообще…

Услышав за собой жалобный скрип кровати, обернулась, узрев обнаженного взъерошенного лорди, восседающего посреди белоснежного на фоне его кожи скомканного одеяла. Минута молчания. Глаза в глаза. И мое короткое:

– Не провожай.

Я вышла из комнаты, почему-то очень осторожно прикрыв за собой дверь. Будто закрывала клетку с хищником, боясь привлечь его внимание неосторожным звуком.

…фух…

Прошла наугад по длинному коридору. Спустилась по витой лестнице и оказалась в гостиной. Нашла платье и сумку. Переоделась в свое. Убрала не подлежащие восстановлению останки нижнего белья в сумку. Аккуратно сложив рубашку, положила на столешницу прямоугольной стойки, служившей своеобразной границей, отделяющей прихожую от гостиной. Видимо, именно на этой стойке… все и случилось.

Я раздраженно передернула плечами, ощущая тугой клубок стремительно разгорающегося желания там в животе, где-то за пупком.

А дальше нужно было объяснить все маме…

Наверняка она там вся извелась, думая, куда пропала ее дочь.

Несмотря на страх перед праведным гневом родительницы, я открыла входную дверь, не пытаясь оттянуть момент встречи. Маме нельзя было волноваться. Сердце, посаженное насильственной процедурой сдачи крови на розовый сахар, могло отказать в любой момент. Разозлившись на себя, я прикусила губу, ощутив соленый привкус крови.

Но дома никого не оказалось. 9:00. Детей в детский садик Камэла отводит к восьми и в это время обычно бывает дома. Пройдя на кухню, увидела на столе клочок бумаги, исписанный размашистым маминым почерком:

«Матильда, дорогая моя. Ни за что не угадаешь, где я! На выставке, посвященной технологическому прогрессу в период объединения рас. Узнаю, с чем человек пришел в Союз! У меня столько эмоций! Не могу определиться, что еще написать. Ах, да. Билет мне любезно предложил Дарклай. Не смогла отказаться. Надеюсь, ты меня поймешь.

Выставка закроется в 15:00. Так что детей заберу, не волнуйся. Не забудь поесть. И, по-моему, этот Рогро зе Гар хороший иноземец. Не руби сплеча.

Твоя Камэла».

…подсуетился и в этом направлении. Даже осторожная Камэла уже не против…

Я отложила записку и с удовольствием потянулась. На удивление чувствовала себя выспавшейся и бодрой. Даже расписание менять передумала. Первое занятие в 11:00, еще в душ успею.

А в ванной меня ждал сюрприз. То есть сюрприз был со мной, только увидела я его в ванной. Стащив с себя платье, замерла, недоверчиво рассматривая отражение в небольшом мутном зеркале. Я даже ближе подошла и наклонилась, пытаясь рассмотреть. Синяки почти исчезли. На шее под подбородком остались едва различимые тени. Все еще сомневаясь в увиденном, потрогала кожу пальцами, надавила – ни боли, ни даже малейшего дискомфорта. Обычная здоровая шея.

…Дарклай.

Имя отозвалось жжением в ладонях, на которых ссадины от шипов также успели затянуться.

…Мое тело, моя жизнь, мои близкие… раны зарастают, проблемы исчезают, а родные беззаботно смеются…

Сердце болезненно сжалось, припоминая боль потери. Чудовищную и неиссякаемую. В левом плече загорелся, напоминая о себе, шрам, оставленный разорванным Узлом Света. И страх вернулся… страх потерять вновь…

Но это было не ново. Не ново и уже не в тягость. Боль от шрама уже не сковывала движений, а страх не мешал мыслить и чувствовать. А сейчас я чувствовала всем телом жар, что рождался где-то глубоко внутри меня и, концентрируясь на коже, казалось, нагревал воздух вокруг.