Личный убийца

— Вик, не надо путать человека с властью, а закон с порядком, хорошо? — добродушно попросил Каменев. — Партия называется «Власть и закон»… Тьфу, черт! Совсем ты меня сбил!.. «Власть и порядок», и Шорников тоже член. Больше я никого из знакомых не встретил, но мне и этого достаточно: Донец — Шорников — Богданович. Ты оказался прав, из тюрьмы Богдановича выдернули — это явно, но вот зачем, я не знаю. Но и это не все. Позвони нашему общему другу Алексею Ивановичу Илларионову и попроси выяснить, где сейчас этот Шорников. А потом поинтересуйся, под чьим надзором работает следователь Кокорин.

Решетников почувствовал, как забилось сердце и по телу раскатилась теплая волна.

— Это вторая новость, Саныч?

— Нет. Первая. А вторую мне сообщила только что моя благоверная Леля: завтра прилетают Женька с Валерией. На этом все, я пошел пить водку!

Решетников слышал из открытых окон интерната ребячьи голоса, звон жестяной посуды.

— Папа! Папа! — Скатившись с крыльца, Ванечка побежал по асфальтовой дорожке.

Решетников увидел его и тут же позабыл обо всем на свете.

ГЛАВА 15

Младший сержант Альдыбегов вышел из комнаты милиции в зал ожидания, поискал глазами земляков, звонивших накануне от имени Шамиля Алтыпова из Набережных Челнов. Сельские люди — ни сориентироваться, ни на поезд сесть: «Ты уж нас посади, Закир, билет помоги купить». А как их найти — не сказали. Альдыбегов всматривался в каждого пожилого татарина, пытался вычислить натренированным милицейским глазом. Впрочем, не совсем еще натренированным, предстояло развивать наблюдательность, как учили в милицейской школе.

Казанка ожила, с весной увеличились пассажиропотоки. Челноки, конечно, в основном: цены на билеты ой как кусались! Самому Альдыбегову нужно было два месяца работать, чтобы съездить в один конец домой, в Челны. Оттуда, пока учился, брат билет покупал, а теперь школа позади, надо самому зарабатывать.

Брать деньги с торгующих в неположенных местах бабок, вокзальных проституток, ночующих в старых вагонах и подвалах бомжей он еще боялся, еще не освоился в милиции, но уже приценивался, уже прикидывал, когда можно, а когда опасно. Так и развивал свою наблюдательность младший сержант Альдыбегов Закир: вот этого лучше не трогать — в морду может дать, а сам сбежит; и эту бабу не задевай — шухер поднимет, кричать начнет, сразу видать — скандальная. А вот этого пацаненка прижать можно, конечно, только ни к чему; допросят и отпустят, что с него возьмешь?

Он почувствовал на себе чей-то взгляд, обернулся. Молодой парень крепкого сложения, с черной квадратной сумкой через плечо, сидел на пластмассовой скамейке и смотрел на Альдыбегова. На нем были джинсы и потертая кожаная куртка, какие носит для удобства половина приезжих его возраста. Встретившись с младшим сержантом взглядом, парень отвел глаза и заерзал — то усядется поудобнее, то сумку на колени поставит, то на пол опустит, словно в чем-то провинился и теперь не знает, куда себя девать — не сидится, и уйти некуда.

«Лох! — сразу понял Альдыбегов. — Из какой-нибудь Казани-Рязани. Валенок!»

Поначалу интереса к парню не проявил, но, едва отвернулся, тот попытался задвинуть странную сумку ногой под скамью. Альдыбегов отошел в сторону и сделал вид, что не замечает его нервозности. Даже газету купил «Мегаполис-экспресс», для конспирации, чтобы бдительность этого интересного пассажира усыпить.

Он зашел со спины суетливого пассажира, но тот вдруг оглянулся, и Альдыбегов увидел его серые вороватые глазки, мечущиеся, как ночные мотыльки по оконному стеклу. Патруль будто испарился — не иначе, пивка пошли попить в закуток. Так что на весь этот зал Альдыбегов был единственным при исполнении и табельном оружии. Применять оружие оснований, конечно, не было, а вот документы спросить он имел полное право.

Альдыбегов сунул газету в карман и направился к подозрительному пассажиру, но не успел сделать и пяти шагов, как тот подхватил сумку на плечо и быстрым шагом направился к выходу на перрон. Младший сержант поспешил за ним. Чем быстрее был его шаг, тем стремительнее удалялся от него прыткий правонарушитель. В том, что он что-то нарушил и пытается скрыться, у Альдыбегова отпали сомнения, как только они вышли на перрон: парень побежал, сначала медленно, трусцой, а потом все быстрее — навстречу толпе прибывших пассажиров барнаульского поезда.

Тогда Альдыбегов перешел на бег, благо по этому виду спорта у него был первый разряд. Альдыбегов не отставал. Преступник — теперь уже точно преступник, станет ли законопослушный человек убегать от милиционера? — метнулся к выбеленному бетонному забору, ловко подтянулся.

Альдыбегов отлично знал вверенный ему объект: по ту сторону забора в направлении Ольховского переулка тянулся длиннющий ряд кирпичных гаражей с битумными крышами, по которым бежать и бежать, как по дорожке стадиона.

В тот самый момент, когда парень оседлал гребень забора, сумка соскользнула с его плеча, он успел схватить ее за ремень, но не удержал.

— Стой! Стой, стрелять буду! — крикнул Альдыбегов, расстегивая кобуру.