Личный убийца

— Каменев, — коротко представился Старый Опер. — Дай Столетника.

— Сан Саныч, его нет. Он с утра уехал в Рязанскую область, в последний раз звонил в шесть часов и пропал.

— Если он выйдет на связь, передай, чтобы ехал ко мне. Пусть оставит машину где-нибудь поблизости и войдет со стороны проспекта. Сканер у него есть?

— Есть. За тобой что, следят?

— Похоже.

Каменев отключился. Валерия пересказала разговор Решетникову.

— А сканер-то ему зачем? — задумчиво проговорил Викентий. — Опасается, что в квартире «жучок»?

— Никогда не слышала, чтобы Старый Опер разговаривал таким тоном.

— Каким?

— Озабоченным, — подобрала она подходящее слово. — Не могу даже представить, что у него случилось и чем он вообще занят. Пять раз звонила ему домой. Куда подевалась Леля? Телефон все время молчит, даже гудков нет. Отключили его, что ли?

Решетников прошелся по комнате, закурил.

— Звони Женьке, Валерия. Все время звони. Если не дозвонишься в течение часа, я поеду его искать.

Валерия нажала кнопку «память» на панели большого офисного телефона с факсом и определителем номера.

«Нет, нельзя работать поодиночке, — подумал Решетников. — Перебьют!»

Женька не отвечал…

Свой телефон он оставил в «бардачке» «Рено», а машину — в кустах в полукилометре от объекта. Машину охранял Введенский. Введенского — Шериф. Тому и другому было запрещено выходить из машины, отпирать дверцы и отвечать на звонки.

Можно уметь метать ножи и попадать с тысячи метров в спичечный коробок, можно знать наизусть кодексы, владеть рукопашным боем, уметь выживать в пустыне и на полюсе, иметь инженерную подготовку и ориентироваться в любом пространстве, даже в чужом, но ничто не заменит опыта. Потому что опыт — это шестое чувство; опыт — это нюансы, о которых не пишут в учебниках; опыт — это предвидение бреши, сквозь которую может хлынуть вода, до того, как она хлынет.

Женька понимал: телефон может зазвонить, Шериф может залаять, Введенский не сможет убежать, случись такая необходимость.

Снаружи объект действительно напоминал воинскую часть, на бетонном заборе кое-где остались звезды, на зеленых металлических воротах — эмблема ДОСААФ. В пятидесяти метрах он обнаружил электронный «извещатель» — тонкую проволоку, натянутую на уровне щиколотки. Шериф или Введенский непременно задели бы ее, и тогда бы загорелась сигнальная лампочка перед наблюдателем. Дальше Женька не пошел: вполне возможно, это была учебно-тренировочная база МВД или ФСБ, а если так — могли сработать емкостные сигнализаторы или чувствительные микрофоны, способные передавать хруст ветвей и даже шепот. Солнце почти опустилось за горизонт, и нужно было использовать каждую минуту: у тех, кто находился за оградой в пределах объекта, могли оказаться приборы ночного видения.

Женька обошел объект вокруг и убедился в отсутствии наружной охраны. До него долетали покашливание, смех, удары, хлопанье дверей и прочие разрозненные, бессистемные звуки; ветер доносил запахи пищи и солярки. От ворот вокруг забора пролегала узкая, в одну колею, дорога без покрытия. Выбрав не слишком высокую, но густую ель, Женька ухватился руками за сук и легко вскарабкался по ветвям.

В плохо освещенном закатными лучами квадрате он увидел два приземистых, похожих на бараки строения; вдоль забора была сооружена несложная полоса препятствий; тут и там висели мешки с песком — два качка в черных футболках мутузили их кулаками; в поставленный на попа деревянный кузов втыкались ножи, но метатель стоял у ближнего забора и в поле зрения не попадал. Главным, что отметил Женька, был трехосный тягач на базе «Татры» с прокопченным капотом и раструбом. Вполне возможно, именно эти колеса наследили на поляне. В дальнем левом углу под навесом сидели четыре человека в камуфляжных комбинезонах — играли не то в нарды, не то в домино. Ни погон, ни самих униформ, ни номеров на «Татре» — ничего, что могло бы хоть как-то сориентировать в принадлежности и назначении базы! Только по отдельным приемам, которые отрабатывали трое на помосте, можно было предположить, что здесь готовят телохранителей, а по отсутствию воинской дисциплины — что это какая-то база, куда выезжали на сборы не то бандиты, не то будущие охранники.

Нины здесь быть не могло, если на всю дюжину обитателей объекта имелась в наличии хотя бы одна мозговая извилина: непосредственная близость от места ее исчезновения делала этот объект непригодным для содержания заложницы. Но вот причастность «контингента» — почему бы и нет? Гуляли ребята по деревне, увидели дымок из печи…

«Пустое, — прекратил Женька бесплодные размышления, — пустое. Этак любого прохожего-проезжего заподозрить можно. Шла машина по дороге, глядь — красотка во дворе… А пленка? А Неледин?..»