Личный враг Бога

— А может волк?..

На кухне, отделенный от друзей занавеской и неплотно прикрытой дверью, застыл в нелепой позе толстый Боров. Он был одет в длинную ночную рубашку, но на его помятом лице не осталось и следа сонливости. Хозяин заведения, трепеща, напряженно вслушивался в тихие звуки Плача.

— Странник был прав, — беззвучно шептал Парот. — Странник был прав. Плачущий Человек вернулся… Но который из них? Тот худой с посохом или молодой воин с мечом?

Глава 15

Иван ждал у подъезда, как и было договорено. Он сидел на скамейке и грыз семечки.

— Привет, — сказал Глеб, незаметно приблизившись к товарищу со спины.

Иван обернулся, расплылся в улыбке:

— Ха! Здорово, Глеб. Что-то ты к нам не спешил заглядывать.

— Так уж получилось.

— Ну, ладно. Сначала сделаем дело, а поговорим потом. Готов?

— Конечно.

— Пошли…

Иван рывком поднялся со скамьи, отряхнул с колен шелуху и быстро зашагал по направлению к автобусной остановке. На плече у него болталась черная спортивная сумка, было видно, что в ней ничего нет. Или почти ничего…

Народу на остановке было много. Когда подошел автобус, товарищи с трудом протиснулись в салон.

— Нам до конца, — сказал Иван. Глеб кивнул, давая понять, что услышал.

Через четыре остановки в динамиках неразборчиво прохрипело: «Завод!», с шипением разошлись гармошки дверей, и обеспокоенные пассажиры заторопились на свободу, толкаясь и привычно переругиваясь. Сразу стало свободней.

«Следующая — Университет», — объявил водитель, и автобус тронулся дальше.

Иван что-то негромко мурлыкал себе под нос. Глеб молчал и смотрел в грязное окно. На какое-то мгновение ему вдруг показалось, что движение автобуса — лишь иллюзия, создаваемая бегущими мимо деревьями, домами, светофорами и бетонными столбами. Двигалась дорога, а не автобус. Эффект перрона и трогающегося поезда…

Автобус подпрыгнул на ухабе, и все встало на свои места.

1

Утром хлынул дождь.

Крестьяне радовались щедрому дару небес, столь необычному в это время года, на этих сухих, недалеких от безводных пустынь землях.

Выбежали под ливень полуголые ребятишки, заскакали босиком по лужам, запрыгали, затопали по воде, взметая тучи брызг. Степенно вышли на улицу взрослые, подняли лица к хмурому небу, прикрыли глаза, наслаждаясь упругими ударами капель, упиваясь бегущими по коже ручейками. Старики и старухи, не усидев дома, кутаясь в теплое, прятались под навесами, под карнизами, под деревьями, но, не утерпев, тянули под тугие струи свои иссушенные руки и ловили дождь в пригоршни, подносили к лицу, вдыхали запах, омывали морщины, смачивали бледные губы и уже не обращали внимания на то, что вода затекает в рукава, одежда намокает, тяжелеет…

Разбрелась по проулкам домашняя птица. Мокрые куры разгребают размякшую почву, довольные петухи забыли вечные распри и бок о бок со своими недавними недругами роются в земле, извлекая жирных червей. Расстелив крылья по грязи, выступают самовлюбленные гусаки. Утки — те совсем сошли с ума — кряхтят, крякают, верещат.

Вместе с мальчишками носятся по лужам деревенские псы. Длинные языки вывалились из пастей, шерсть налипла на ребра, хвосты бешено крутятся из стороны в сторону. Гавкают, покусывают играючи босые икры визжащих детей.

Крестьяне спешно выгоняют скотину под дождь, веря в старую примету, что омытых небесной влагой животных потом целый год никакая хворь не возьмет. Кругом мычат коровы, коротко мекают козы. Свиньи валятся в самую грязь, лежа роют землю рылом, грызут камни, чавкают. Овцы сбились в испуганное стадо, дрожат, шарахаются от людей, собак, животных. Лошади поднимают морды к небу и всхрапывают, раздувая бархатные ноздри.

Кругом шум, веселье. Дождь пришел!