Личный враг фюрера

Вместе с ним приехали жена Нина и дочь Лора. Свадьба состоялась за полгода до отъезда из Одессы, была немноголюдной и скромной. Молодожены сняли небольшую квартиру на Васильевском острове и вселились туда. Начинался новый жизненный этап.

Расставание с родным городом было не простой переменой адреса, а обрывом многолетних связей и погружением в новую, незнакомую среду. Все нужно было начинать заново.

После веселой и солнечной Одессы, бывшая столица Российской империи подавляла своим величием, европейской архитектурой, холодной и сырой погодой. На рассвете над Невой клубился туман, в полдень с Петропавловской крепости стреляла пушка, вечером зажигались фонари.

На первых порах его новое положение Александру Ивановичу не нравилось. Возвратившийся из плавания торговый моряк на суше становился вольным человеком и мог делать, что считал нужным, по своему усмотрению. На военной службе это исключалось. Она продолжалась в море и на берегу, распорядок был жестким, выходные случались редко. И это при всем том, что Маринеско дорожил семьей, стараясь уделять ей как можно больше времени.

В неприятии казарменного быта он был не одинок. Среди товарищей по курсу было немало тех, кто не менее остро переживал изменение привычных мерок. Будь они обычными призывниками, было бы проще освоиться и смириться.

Однако, несмотря на свою относительную молодость, все уже хлебнули другой жизни, ничуть не более легкой и даже более ответственной, чем сейчас. Дипломированные штурманы и в недалеком будущем капитаны черноморских судов, здесь они вновь превращались в курсантов. Многое пришлось постигать с азов.

В результате большинство в группе стали неважно учиться в надежде на отчисление из классов и возвращение на гражданский флот.

Неизвестно, чем бы закончилась эта «тихая сапа»* если б не влияние преподавателя астрономии и навигации Малинина.

В прошлом царский офицер и флагманский штурман флота, он был культурнейшим моряком и вызывал у слушателей чувство глубокого уважения. Летом следующего года Дмитрий Павлович руководил практическими занятиями курса на Каспийском море и прекрасно разобрался в психологии подопечных.

Если кто-то притворялся, что не знает предмета, такого мгновенно разоблачал. В людях понимал не хуже, чем в навигации. А под конец практики, собрав всех для беседы в кают – копании, в безупречно вежливой форме, но очень твердо предупредил, – если, кто надеется на отчисление по неуспеваемости и возврат на гражданский флот, он глубоко заблуждается. Таких товарищей (обвел всех взглядом) пошлют отбывать воинскую повинность рядовыми матросами на корабли.

– Не слабо, – прошелестело по столам. Такой исход слушателей не устраивал.

С этого дня отношения к учебе у всех изменились, выбирать не приходилось.

Кстати, сам Маринеско с первых дней учился блестяще, и закончил курсы досрочно.

При всей загруженности, редкие выходные проводил с семьей, уделяя ей заботу и внимание. Лоре читал сказки Бажова * и играл с нею, а жену, оставив дочку на соседку, водил в кино и Эрмитаж. Однажды даже достал билеты в Мариинский театр, где оба с удовольствием слушали оперу Вагнера «Кольцо нибелунга». Тогда Александр Иванович еще не знал, что ему придется сражаться с потомками древних германцев. Не на жизнь, а насмерть.

К осени 1936-го он успешно заканчивает курсы, получив назначение дублером штурмана на подводную лодку «Пикша». Она входила в состав 1-й бригады Краснознаменного Балтийского флота и базировалась в Кронштадте.

В те годы, как впрочем, и сейчас, служба в подплаве считалась одной из наиболее трудных и опасных. На субмаринах нередко случались аварии – они проваливались на глубину, тонули в пучинах, горели и взрывались. В команды, как правило, набирались добровольцы.

Для своего времени корабль считался современным (на воду был спущен год назад) и принадлежал к классу «щук». Серия V-бис-2,бортовой номер «Щ-306».

Имел водоизмещение пятьсот девяносто три тонны, длину пятьдесят восемь и ширину шесть метров. В надводном положении движительная установка позволяла развивать ход до тринадцати с половиной узлов, под водой – девять. Рабочая глубина погружения составляла семьдесят пять метров, предельная – девяносто. Автономность плавания достигала сорока суток, команда насчитывала тридцать семь человек.

На вооружении «Пикши» состояли четыре носовых и два кормовых торпедных аппарата с боезапасом в десять торпед, два артиллерийских орудия и столько же пулеметов на надстройке.

Условия обитания были спартанскими: для командира со старпомом и комиссаром предусматривались каюты, остальной личный состав посменно отдыхал на легкосъемных койках.

На борту имелись постоянные и переносные электрогрелки, трубопровод парового отопления, питаемый с береговой базы, электрокамбуз для приготовления пищи, два пневматических подводных гальюна и один надводный в ограждении рубки.